Под самой стеной дома разорвалась граната. Судя по звуку, РГД-5. Осколки прошелестели по стене и оборвали листву на кустах. Так получилось, что после взрыва никто не стрелял, и резкий шелест осколков был слышен. У РГД-5 осколки лёгкие, далеко не разлетаются и стены не проламывают. Больше звуком пугают. Ну и, кто рядом окажется, удовольствия тоже не испытает… Но рядом, не укрытые стенами, могли оказаться только боевики.

– Умники… – усмехнулся капитан Трегубенков. – Гранаты бросают… Самих же осколками покрошит… Ф-1, что ли, за окно уронить?

У гранаты Ф-1 убойная сила основательнее. Там корпус разрывается. И каждый такой осколок способен человеку голову снести.

– Рано ещё… Пусть постреляют… – распорядился майор Голованов. – Дом крепкий, стены толстые… Они и без того, похоже, уставать начали… И потери у них есть…

Со стороны сада раздался ещё один взрыв. Слышно было, как осколки звучно ударили в стену, кроша кирпичную кладку.

– Опять потери… – вздохнул майор. – «Растяжка» сработала… «Каблук» выставлял… Вот теперь уже Ф-1…

И тут же мощная взрывная сила ударила в мешки с мукой, выставленные в окне старшим прапорщиком Киршиным. Хорошо, сам Киршин в этот момент отошёл от амбразуры и пулемёт отнёс. Иначе ему основательно досталось бы тяжёлыми отлетевшими мешками. По крайней мере, от муки пришлось бы отчищаться долго.

– РПГ-7… – прокомментировал выстрел Голованов. – «Мухи» у них уже кончились…

В ответ прозвучал ещё один созвучный выстрел. Это сверху, с чердака, ответил тем же оружием старший лейтенант Бахвалов.

– «Славич», как успехи? – спросил майор.

– Накрыл вместе с гранатомётом… РПГ у них тоже кончился… Не люблю, когда мне работать мешают…

– Мешки… – попросил старший прапорщик Киршин. – «Славич», подстрахуй нас… Дай окно залепить… А то из «подствольников» шмалять начнут…

Запасные мешки лежали в стороне. На восстановление бойницы ушло чуть больше минуты. За это время с чердака раздались три короткие автоматные очереди.

– Я их только попугал… – доложил старший лейтенант. – Мог бы одного положить, да пожалел. Мало их осталось…

– Всё… Отстреливаться только в землю… – требовательным тоном поставил задачу Голованов. – Надо время тянуть… «Таганай» работает…

– «Таганай», «Таганай», слышишь меня? – спросил в микрофон капитан Трегубенков.

«Таганай» не отзывался…

– Плохо жить на этом свете без связи… – вздохнул майор Голованов…

– Ну, так говори нам, олимпийский, мать твою, чемпион… Куда путь, дурак, держал?

Лопатка в руках капитана поигрывала, как дубинка в руках милиционера, словно в дело просилась. И это производило впечатление.

– Эмира найти велели… – прохрипел пленник больным голосом.

– Кто велел?

Думал пленник долго, но всё же ответил:

– Щипач… Расул Магометов…

– А сам он где?

– С раненым сидит. Он сам ранен…

– А ты?

– А я повар… Я только повар… Я не воюю… Я только кормлю… Не убивайте меня… – взгляд с одной лопатки перебегал на другую. Но лопатки пока не опускались, продолжая угрожающе покачиваться в воздухе.

– Кто ещё с ними?

– Никого… Только двое…

– И что тебе Щипач велел сделать?

– Расулу кто-то позвонил… Расул меня послал к эмиру Нариману… Чтобы Нариман с этим человеком поговорил…

– Нариман Омарасхабов?

– Да… Он… Не убивайте меня… Я ни в кого не стрелял… Я только повар… Эмир велел в блиндаже сидеть и варить на всех… Я варил… Я повар… У меня даже оружия нет…

– Где блиндаж?

– Там… – глаза показывали куда-то за затылок.

– Подходы заминированы?

– Нет… Только внутри заминировано… Под порогом… На порог наступать нельзя… И на первую ступеньку…

– Веди нас…

– Меня эмир убьёт…

– Твоего эмира уже убили… Веди…

Пленник сначала прислушался к стихающей в селе стрельбе, но он, видимо, в самом деле был только повар и не умел читать ход боя по выстрелам, и потому вполне мог подумать, что с ослаблением активности бой подходит к завершению. Завершение могло быть в одну или в другую пользу. Но если даже здесь, в стороне от боя появились спецназовцы, значит, исход можно предсказать. И повар попытался встать, показывая свою готовность идти. Ему быстро сунули в рот кляп, чтобы не вовремя не пожелал издать предупреждающий сигнал, и развязали ноги. Однако конец верёвки, закрепленной на одной ноге, остался в руках капитана Рукавишникова.