Шрифт:
Слегка ломит затылок и давит в груди.
Разин сидит за столом. Дверь в казарму открыта. Там лежит на матраце Паутов и смотрит на командира. При нем даже таблетку не выпьешь. И вообще, нельзя же постоянно жить на нитроглицерине. И чай… Если ломит затылок, значит, давление повышено. Когда ломит лоб или виски, давление низкое. Сейчас оно высокое. Значит, чай лучше не пить, тем более такой.
Сердясь на себя, Разин снял чайник с плитки, не дав ему закипеть, и переставил на подоконник, где специально приготовлена подставка-фанерка. Чай не пить… Нитроглицерин не принимать… На секундную стрелку смотреть глаза устали… Все это собирается в одно понятие – «ждать и догонять»!
– Еще не зима… – появился в дверном проеме и прислонился могучим плечом к косяку майор Паутов.
– Не простынут… – подал из казармы голос капитан Решетников. – Парни привычные…
За входной дверью загремела жесть. Вернулся Юрлов с двумя ведрами угля для печки. Молча прошел через штабную комнату в казарму. Тоже думает о привычных парнях.
Пятерым в горах оказалось легче, чем четверым оставшимся. Они не нервничали – были заняты делом.
Первым высадился капитан Ростовцев. Он выпрыгнул из машины, как только водитель снизил на повороте скорость. Выпрыгнул в нужном месте, перевернулся, мягко гася инерцию, на жесткой, скованной морозом голой земле и тут же исчез в кустах. И тут же проверил «подснежник».
– Я Ростов, как слышите?
– Норма. Как ты?
– Норма.
И все. Больше связи не надо. Мало ли что?… Мало ли кто может в эфире «гулять».
Из БТР сопровождения попытались рассмотреть – куда же делся капитан? Но увидеть не смогли. То ли маскхалат настолько хорошо подобран, что полностью слился с кустами, то ли сам Ростовцев так умело выбрал место, что его не стало заметно даже тем, кто знает о его местонахождении. Что же говорить о людях, которые не знают?
Сам Ростовцев приподнял голову из небольшой ямки, где вытянулся по длине, только тогда, когда стих шум двигателя БТР. Осмотрелся, поправил в ухе наушник, чтобы не мешал слышать окружающий мир. Отстегнул от маскхалата бинокль – крепил его, чтобы не мешал при переворотах после прыжка с машины. И, не мешкая, осмотрел участок за участком сопку, на которую наметил свой азимут, – с сопки удобнее всего вести наблюдение за округой. Потом сверил местность с собственноручно сделанным с аэрокосмической карты абрисом [8] . Изменений не отметил. После этого долго и тщательно осматривал оба конца лежащей перед ним дороги. Только после этого пересек ее и двинулся на сопку, не выходя на тропу.
8
Абрис (у разведчиков) – от руки выполненный чертеж местности, где отмечены только необходимые для ориентации точки. Отличается от понятия геодезического абриса тем, что выполняется на основании карты. В геодезии делается непосредственно на местности для последующего нанесения на карту.
– Я Ясень, как слышите? – донеслось в наушник «подснежника».
– Норма. Как ты?
– Норма.
Значит, и лейтенант Сосненко вышел на начальную точку своего поиска. Он тоже не будет подавать в эфир сигналов до завтрашнего дня, если не случится чего-то экстраординарного.
Капитан уже приблизился к вершине, когда услышал опять:
– Я Радуга, как слышите?
– Норма. Как ты?
– Норма.
Лейтенант Стогов повторил процедуру за предшественниками. Тройка разведчиков приступила к поиску. Им предстоит осмотреть основные тропы, поставить, где можно, контрольку [9] , предусмотреть вероятность движения по соседним тропам в обход. И все это скрытно и в темпе, чтобы успеть до наступления темноты. А в темноте уже предстоит занять позицию и контролировать проходы. Хвойные деревья, кустарники с еще не облетевшей листвой, каменные уступы – все это прекрасное средство для маскировки противника. Поэтому тропы следует проверить.
9
Контролька – привязанная к местности примета, например, пригнутая и сцепленная с другой ветка, закрывающая проход. Тот, кто проходит, контрольку разрушает.
Задача не слишком сложная, работа привычная…
– Я Спартак, как слышите?
– Норма. Как ты? – голос Сокольникова.
– Норма.
Старший лейтенант Парамонов завершил высадку группы. Дальше машина с БТР должны проследовать до ближайшего блокпоста, где, как договорились, будут ждать команды двое суток. На блокпосту предупреждены о визите гостей. Такое усиление легко списать на прорыв части боевиков из окружения – необходим жесткий контроль всей дороги, и тем более в этой местности. Меченого, если ему станет известно, усиление блокпоста не должно обеспокоить, потому что он выйдет к дороге на участке, расположенном приблизительно в середине между двумя соседними блокпостами.
Парамоша залег в кустах по ту сторону придорожного кювета и выжидал долго. Едва стих шум двигателей, ему послышались женские голоса неподалеку. Оказалось, не ошибся. Голоса он разобрал явственно, хотя речь понять не мог – говорили по-чеченски две женщины, идущие по тропе в стороне от дороги. Одну из них постоянно пытался перебить детский голос. Надо же, а ведь только две минуты назад пошутил с подполковником, что женщин в округе нет. А они, как на грех, сами идут сюда.
У Парамонова с Сокольниковым самая сложная задача. Высадка произведена в непосредственной близости от Асамгов. Здесь чужака запросто могут заметить местные жители. И отсюда информация способна попасть к Меченому. Кроме того, собаки в селе могут почувствовать запах. А чтобы уложить бесстрашную кавказскую овчарку наповал, необходимо попасть или в сердце, или в голову, или перебить позвоночник. Но времени на прицеливание нет. Собаку замечаешь только тогда, когда она стремительно выскакивает из-за ближайших кустов с оскаленной мордой.
С собаками Парамоша встречался уже дважды. И после первого случая обзавелся тяжелым и длинным ножом, который сейчас таскает с собой при каждой высадке. Точно таким же ножом вооружился и менее опытный напарник.
– Я Спартак. Сокол, как слышишь.
– Норма.
– В твою сторону вдоль дороги гуляют две женщины с ребенком. Будь осторожен.
– Понял. Ты с ними не загулял?
– Нет.
И весь сеанс связи.
Голоса стихли вдали. Парамоша прислушался. Непонятный звук ему не понравился. Словно трактор в селе ездит. Но тогда бы звук был устойчивым. А этот будто бы гуляет из стороны в сторону, то громче становится, то почти стихает.
Понял. Где-то недалеко вертолет барражирует. Ищут, должно быть, прорвавшихся боевиков. Это плохо. Вот вертолет-то в состоянии спугнуть Меченого. И не связаться по «подснежнику» с командиром, чтобы попросил вертолет убрать. Радиус действия «подснежника» не превышает трех, трех с половиной километров. И даже по сотовому телефону не связаться, потому что в этой зоне нет сотовой связи.
Парамоша осмотрел дорогу, обернулся и рассмотрел склон горы, на который ему предстоит взбираться. Сначала без бинокля. Потом с биноклем в подробностях каждую точку, которая способна вызвать подозрение. В одном месте ему очень не понравился куст с необлетевшей листвой. Его маскхалат напоминает точно такой же куст. Снайперов федеральных сил здесь быть не может. Парамоша снял чехол с прицела и навел винтовку на куст. Выстрел прозвучал глухо и коротко, не слышимый уже с двадцати шагов.