– Хорошо. Я могу сообщить, что вопрос с транспортом решен?

– Конечно.

Разин тут же набрал номер сотового телефона Кеслера:

– Господин Кеслер, это опять Разин.

– Слушаю вас.

– Я нашел машину. Мне выделили в местном отделе ФСБ. Завтра утром отправлюсь на осмотр к военным врачам. Не забудьте…

– Я понял вас. Я скажу.

– До встречи.

Разин повернулся к капитану:

– Теперь, Николай Николаевич, механизм операции запущен. Вам следует предупредить своих коллег в Грозном, что я отбываю туда на вашей машине. Эта же информация будет передана боевикам.

Разин не захотел сам принимать такое жесткое силовое решение, хотя имел право просто приказать бойцам и они приказ выполнили бы. Вместо этого он спешно созвал совет из офицеров, оставшихся не занятыми. Прапорщик Старков тут же отправился возиться со своей БМП, чтобы не подвела в ответственную минуту. Разин сразу почувствовал, что этот прапорщик служит в частях ГРУ. Другой бы норовил остаться вместе со спецназовцами, и если уж не советы давать, то хотя бы удовлетворить свое любопытство. Этот все понимает. Службу знает.

– Разговор такой. Я не хочу приказывать вам оставаться в засаде по меньшей мере на трое суток. Трое суток на морозе без возможности развести костер – это предел человеческих сил, и мне не хочется испытывать ваш предел. Но синоптики обещают завтра после обеда обильный снегопад. Это значит, что, меняя засаду, мы сразу выдаем себя. Поэтому я только ставлю вас в известность о положении вещей. Если есть добровольцы, они пойдут. И будут ждать. Если добровольцев нет, мы снимаем засаду и считаем задание невыполнимым.

– О чем разговор, командир… – за всех ответил Ростовцев. – Если надо, будем делать. Кроме нас, этого никто не сделает. А что касается возможности погреться, я предлагаю взять с собой побольше угля и топить ночью внутри пещеры слабый костерок. Чтобы и дым было не видно, и свет наружу не пробивался. Хотя бы руки греть и ноги сушить. В той же комнатушке, где были деньги. Так будет нормально.

– Дело… Уголь долго горит и света дает мало. Три дня без тепла – тяжко…

– Перезимуем… – кротко вздохнув, согласился Стогов.

– Возражения есть? – поинтересовался Разин.

– Нет, но надо провести предварительную моральную подготовку населения, – заявил Парамоша. – Дело в том, что меня сегодня повариха в столовой спросила, где у нас еще три человека. Я послал их в Грозный… Не знаю, насколько она удовлетворилась ответом. Должна возникнуть легенда. Красивая, чтобы в нее поверили.

– С красивой легендой проблем не будет, – подполковник поправил на руках перчатки. – Красивее ничего придумать невозможно. И реальнее. Завтра утром в Грозном меня похитят, чтобы, во-первых, с моей помощью найти пещеру, во-вторых, чтобы обменять впоследствии на Батухана Дзагоева.

Разин осмотрел бойцов. Должно быть, эту тему уже обсудили и признали действенной, потому и вопросов не возникло. Спецназ по способу мышления отличается от оперативного состава ФСБ. То, что в ФСБ считают чрезмерно рисковым, в спецназе обычно.

– И мы отправляемся в Грозный на поиски своего командира… – вывел резюме Парамоша.

– Это, кстати, мысль правильная, – подсказал Разин. – И мы чуть не допустили ошибку. Я думал сначала, что следует всех свободных отправить сегодня в пещеру. Но Парамоша, как всегда, мыслит категориями изворотливого проныры, каковым является Шерхан Дзагоев. Если меня не будут искать мои офицеры, то станет ясно, что они, во-первых, знают, где я нахожусь, во-вторых, и самое главное, где-то заняты. Где они могут быть заняты? В засаде. Где они могут устроить засаду? В пещере. В-третьих, такой поиск может существенно подогнать операцию, придать ей необходимый темп. Значит, бойцы моей тройки – Парамонов и Стогов – остаются в тепле и уюте и будут активно изображать поиск… Будут мотаться по Грозному на БМП и пугать мирных жителей угрожающими физиономиями. Парамоша особенно любит пугать женщин. Мысль ясна?

– Ясна, товарищ подполковник, – Стогов откровенно обрадовался такому повороту событий. Тепло он почему-то всегда больше любит, чем холод.

В дверь постучали. Парамоша вышел открыть. Вернулся с бланком радиограммы и со связистом, остановившимся за спиной старлея.

– «Подполковнику Разину надлежит в кратчайший срок явиться в прокуратуру города Грозного для дачи объяснений. Прокурор города…» – прочитал Парамоша.

– Вот уже и началось, – улыбнулся Разин. – Надо полагать, что около прокуратуры и планируется беспрецедентная по дерзости акция, как они считают. Они любят считать все, что они делают, беспрецедентным. Но не думаю, чтобы меня сразу попытались вывезти в Асамги, хотя я бы сам так и сделал. Сначала следует ждать каких-то действий в самом Грозном. Хотя бы объявления о моем захвате и требования обмена. Впрочем, вполне возможно, что у Шерхана Алиевича найдутся дельные люди, и они сообразят, насколько важна при таком мероприятии оперативность. Чем быстрее пойдет дело, тем меньше вероятность кому-то из вас замерзнуть в пещере.

Подполковник довольно отхлебнул из кружки чай.

– Отправь подтверждение. Сообщи за моей подписью, что я явлюсь в прокуратуру завтра утром, – сказал связисту.

Уголь засыпали в мешки. Бойцы не поленились нагрузить себя потяжелее. Каждый знает, что такое мороз в горах. Там, особенно ночью, придется жалеть себя гораздо сильнее, чем сейчас, если поленишься и возьмешь угля мало.

Поехали все, чтобы в обратную дорогу Разину не подвергать операцию угрозе срыва, оставшись в случае засады без прикрытия. БМП с привычной мелкой тряской без всяких дорожных происшествий донесла группу до места высадки. Здесь подполковник дал последние инструкции: