— Интересно… Очень интересно! Второй поддержал:

— Надо как следует изучить. Это очень может пригодиться при расследовании.

Я чуть с ума не сошла в своем закутке. Не знаю, что бы я дала, чтобы только краешком глаза заглянуть в соседнюю комнату! Но поскольку это было невозможно, мне оставалось только слушать дальше, что я и сделала. Какие, оказывается, мы умные, особенно Марек. Вот сейчас все три следователя оживленно обсуждают ту же проблему, над которой мы ломали голову, — «почему именно Столярек», вот они высказывают предположение о возможной ошибке, вот приходят к выводу, что надо проверить, не пытается ли кто из моих коллег нарочно направить подозрение на меня. Потом следственная группа поставила под сомнение психическое состояние сотрудников нашей мастерской — ничего удивительного, если люди ведут себя по-идиотски. Тут капитан очень кстати рассказал своим коллегам о картине Лешека и настоятельно советовал каждому лично с ней познакомиться.

У меня затекли ноги и шея, но не могла же я покинуть свой пост, если есть возможность узнать столько интересного! Вот капитан делится с коллегами своими подозрениями относительно Ярослава, который явно что-то крутит — то он был на работе, то его не было. Наконец прокурор, голос которого я уже научилась различать, сказал:

— Что ж, придется пойти на некоторое нарушение формальностей. Начинаем немедленно снимать показания. Если выпустим их отсюда — все, пропало дело, ничего не добьемся от этих людей. Займем кабинет их заведующего и конференц-зал, как только вынесут тело.

Пришлось быстренько покинуть мой укромный уголок и присоединиться к остальным. Так я и не узнала, какую интересную вещь они нашли.

В соседней комнате царила оживленная атмосфера. Там собралось много наших. В непринужденной беседе они обсуждали ход следствия и, перебивая друг друга, припоминали всевозможные методы поимки преступников.

Алиция предложила привести в помещение осла с брюхом, вымазанным грязью, чтобы применить известный арабский метод.

— Зачем тебе еще ослы? — возразил Казимеж. — Мало их тут?

— Да нет, не мало, но ведь ни один не позволит вымазать себе брюхо грязью.

В таком же духе высказывались и другие предложения, интересные, ничего не скажу, но не очень практичные. Збигнев обратился ко мне:

— Пани Иоанна, хочу попросить у вас прощения.

— За что?

— Я наговорил вам грубостей. Извините меня, нервы…

— Пан Збышек, во-первых, вы хорошо знаете, что я питаю к вам слабость и все прощу, а во-вторых, мы все вздрючены и не один вы наговорили глупостей.

— Но я бросил на вас подозрение. Меня совесть гложет.

— Пустяки. Могу тоже бросить на вас подозрение, если от этого вам станет легче. Хотите?

— Нет, нет, благодарю вас, лучше не надо. Пусть уж гложет…

— Не знаю, дошло ли до тебя, но тебе дали понять, что по сравнению с тобой угрызения совести — сущие пустяки, — вежливо разъяснил Марек. Сидя за маленьким столиком, он попивал кофе и с отрешенностью истинного философа взирал на окружающих. — Ты, случайно, не знаешь, как долго нас продержат в этом принудительном заточении?

— Ты тоже хорош! — обиделась я. — Зачем подсунул фараонам мысль о том, что преступник мог и ошибиться, не того пришил?

— А ты сама разве так не думаешь?

— Не знаю, с убийцей мы этого не обсуждали. Пока они ищут врагов Тадеуша, но, того и гляди, примутся искать врагов Зенона.

— В таком случае им не составит труда подобрать неплохую коллекцию. Не говоря уже о том, что я бы не поручился за невиновность нашего заведующего. И главбуха тоже. Эти двое для меня самые подозрительные уже в силу занимаемых ими должностей. Сколько же нам еще ждать?

— Пока не найдут убийцу, — ответила я. — И в наших интересах помочь в этом. Алиция, ты чего?

— Минутку, подожди, — отмахнулась Алиция. — Пан Збигнев, что означали странные выкрики Стефана? Он признался, что убил Столярека?

— Увы! — вздохнул Збигнев. — Совсем наоборот. Он признался, что одолжил ему деньги.

— Как? — не сдержавшись, крикнул Казимеж. — И он тоже?

— Вот оно что, — медленно проговорила Алиция и взглянула на меня. Мы поняли друг друга. Судя по всему, и Марек стал кое о чем догадываться. Во всяком случае, он задумчиво протянул:

— Похоже, в вашей мастерской в последнее время завелись какие-то секреты. Не приоткроете ли мне хоть немного завесу тайны? Хотя нет, лучше ничего не говорите. Теперь, когда у вас ведется следствие, чем меньше знать, тем лучше.

Я лично и не собиралась. Сейчас все мое внимание занимала Алиция. Подругу я хорошо знала и сразу поняла, что она над чем-то сосредоточенно раздумывает. А так как и мне в голову пришла одна мысль и я тоже пыталась ее обдумать, мне очень хотелось узнать соображения подруги. Не выдержав, я нетерпеливо бросила ей: