Совершенно неожиданным оказалось для меня такое заявление. Янек? Вот уж о ком никогда бы не подумала! Что он такое выкинул? Знали Зенон и Тадеуш… Очень весомая улика против Янека, ведь он имел возможность не только совершить убийство, но и вызвать Тадеуша по телефону. И вот еще один аспект дела — возможная ошибка… Янек хотел устранить Зенона, ошибся, придушил Тадеуша, тоже неплохо, потому как тот знал его тайну, и что дальше? Попытается совершить свое черное дело и возьмется теперь за Зенона? Вот ведь куда меня занесло! Глупости. Полнейшая чепуха!

— Итак, — резюмировал прокурор, — из восьми подозреваемых четверо могли не только убить, но и позвонить своей жертве. Из этих четверых двух вы считаете абсолютно невиновными. Остаются Янек и пани Ядвига. Скажу вам откровенно, не нравится мне это.

— Мне тоже не нравится. И Янека я тоже не подозреваю. Впрочем, и Ядвигу оправдываю.

— Перестаньте, иначе я спячу! Ведь убийство — реальный факт. Хоть с этим вы согласны?

— Согласна.

— Ну и значит…

— А вот что это значит — не знаю.

Вконец расстроенная, разом потерявшая всю свою энергию, я сидела молча, тупо уставившись на красавца прокурора. Выжидательно помолчав и ничего не дождавшись, тот тяжело вздохнул, закурил новую сигарету и подошел к делу с другого конца.

— Давайте теперь поговорим о двери между кабинетом и залом. Дверь была заперта… или нет? Не может свидетель сказать неправду?

— Этот свидетель соврать не может, уж поверьте мне. Этот свидетель — человек трезвый, уравновешенный, не истерик, не выдумщик, не безответственный шутник. Если он сказал, что дверь была заперта, значит, так оно и было.

— Поскольку никто из опрошенных не признался в том, что запер он, следует предположить — дверь запер убийца. Зачем?

— Чтобы не распахнулась в неподходящий момент или чтобы ему не помешали. Кто-нибудь мог нечаянно войти.

— Чем запер?

— Ключом. Когда-то он постоянно лежал в ящике стола директора, это мы выяснили. А тот ключ, что капитан обнаружил в нашем вазоне…

— Он как раз от этой двери, — подтвердил прокурор.

Вот как! А ведь Янек выходил на балкон, когда Лешек ел свою рыбу… Ну и что? Мало ли зачем человек мог выйти? Ни за что не поверю, чтобы Янек…

Мы помолчали.

— На ключе могли остаться отпечатки, — робко начала я. — Он был такой… весь ослизлый…

— И даже очень. В вазоне он находился не один месяц.

— Тогда убийце пришлось бы сначала вытащить его из этой пакости.

— Правильно. Вытащить, осторожно, не очищая, воспользоваться им и опять бросить в вазу. Очень неглупо!

Я совсем пала духом. Помолчав, спросила:

— А что Зенон говорит о ключе? Его вы спрашивали?

— Категорически отрицает какую-либо к нему причастность. Ничего не знает, ключом никогда не пользовался, ему неизвестно, где был ключ раньше и где находится сейчас.

Дьявол утверждал, что о ключе знаю только я и убийца. До сих пор дьявол был во всем прав. Этот ключ видели все, сейчас он в распоряжении следственных властей… Что-то тут не так. Зенон утверждает, что ему ничего не известно? Минутку, что-то такое мне вспоминается…

— Погодите немного, пан прокурор, позвольте мне сосредоточиться. Было что-то, связанное с ключом…

Опершись локтями о стол, закрыв лицо руками, я попыталась вспомнить, что же такое когда-то было, из-за чего я сомневаюсь в правдивости слов Зенона? Что-то такое было…

— Нет, — я опустила руки. — Не могу вспомнить. Склероз, знаете ли… Поспрашиваю коллег, может, они припомнят. Но одно могу вам твердо сказать — Зенон о ключе знал!

— Это опять ваша личная убежденность?

— А разве мы, черт побери, пришли сюда не для того, чтобы побеседовать о моих личных убеждениях?

— Ну хорошо, хорошо, не сердитесь. Запер, значит, убийца дверь.

— С какой стороны он ее запер? — перебила я прокурора. — Это очень важно. Мне надо представить, как все происходило. Так с какой стороны убийца запер дверь?

Странно как-то посмотрев на меня, прокурор вежливо ответил:

— А вот этого мы не знаем, к сожалению. По ключу этого не определишь.

До меня дошел смысл странного взгляда. Если убийца запирал дверь со стороны кабинета, ему надо было бы остаться в кабинете одному, выждать подходящую минуту, когда не было ни Зенона, ни Збышека. Разве что… Разве что запер один из них. Но и им тоже удобнее было бы пройти через дверь и запереть ее уже потом, а значит, со стороны зала. Если же это сделал кто-то другой, то ему… то ему тоже удобнее было запереть из зала, там ведь всегда практически пусто. Я почувствовала, что начинаю путаться.