Оказывается, я рассуждала вслух. Следователи с интересом слушали. Капитан пожал плечами.

— Разумеется, сейчас окажется, что все они в это время ослепли и оглохли! — сердито бросил он. — Или у них начисто отшибло память. Ну и народ!

— А вы поднажмите! Знаете, допрос с пристрастием. Невозможно, чтобы Янек…

— Поднажмем, будьте покойны!

Вздрюченная не меньше Ядвиги, я вернулась в отдел. На улице играл оркестр. Лешек смотрел на него с проклятого балкона, а Януш сидел за своим столом со странным выражением лица. Витольд и Янек покатывались со смеху.

— Ну, знаете ли, — наконец выговорил Януш, — это уже превосходит всякое понятие!

— А что случилось? — недовольно поинтересовалась я. Надоели вечные сюрпризы, ничего хорошего от них не жди.

— Выцыганил у меня последние двадцать злотых! — пожаловался Януш на Лешека. Клянчил и клянчил, ну я и не выдержал, думал, помрет человек с голоду. А он взял да и выкинул мои деньги за окно!

— За балкон, — уточнил Янек. — Хотел, чтобы ему «Рамону» сыграли.

— Слышите? Третий раз играют! — вне себя рявкнул Януш.

— За такие деньги и четвертый сыграют. Лешек сегодня в романтическом настроении.

Насладиться «Рамоной» мне помешала Ядвига, которая с нетерпением дожидалась моего возвращения с допроса. Как всегда распространяя вокруг себя сильный запах валерьянки, она вызвала меня из отдела и заволокла в уголок под лестницей.

— Послушайте, — нервно начала она, сопровождая свои слова громким стуком зубов. — Я должна с вами посоветоваться, а вы должны мне помочь, нравится вам это или нет. Но сначала дайте сигарету.

Получив сигарету, она зачем-то старательно затолкала ее в портсигар. Я приготовилась выслушать исповедь.

— Вы знаете, о чем они меня спрашивали?

— Что за глупый вопрос, я ведь не подслушивала!

— Об автомашине моего мужа!

Выпалив эту сенсацию, Ядвига замолчала, ожидая от меня, видимо, какой-то потрясающей реакций.

Ничего не дождавшись, она решила дополнить информацию:

— Придется мне рассказать вам обо всем с самого начала по порядку. Как они это раскрыли — понятия не имею, но у меня никогда в жизни не было тех самых семидесяти тысяч злотых, в том-то и дело!

Тут уж я не могла не прореагировать, информация в самом деле неожиданная.

— Как это — не было? А что же было?

— Как раз тот самый автомобиль! Ведь у него была частная лавочка…

— У автомобиля?!

— Да нет же, у моего мужа! А когда организуешь частное предприятие, неизбежны финансовые сложности, знаете, всякие налоги… Не буду морочить вам голову, скажу только, что ему срочно требовалась сумма, как раз семьдесят тысяч. И надо было их так оформить, что вроде они не его, а другого человека, ну, вроде компаньона. Вот он и надумал — якобы продал мне машину за семьдесят кусков, а мне дал расписку в том, что получил эти деньги от меня в виде моего приданого. Так что, если говорить откровенно, никаких прав у меня на эти деньги нет.

— А бывшему мужу невозможно признаться, что он тогда смошенничал, вот он и не может послать вас с вашими претензиями к черту?

Ядвига кивнула. И, помолчав, добавила:

— Пожалуйста, не говорите мне, что с моей стороны это свинство, сама знаю. И все равно буду добиваться денег, хоть лопну! Не хочу, чтобы мой ребенок рос в такой нищете, как я. Кроватки нет, столика нет… Ведь он все отобрал у нас, до последней тряпки! Нет уж, я из него выколочу эти денежки до последнего гроша, и у моей девочки будет все необходимое!

— Погодите, пани Ядвига, мне не все понятно. Вернее, вы не все мне говорите. А тот человек, за которого вы собрались замуж? Не для него ли вы стараетесь? Ведь он все ваши рупии в момент спустит…

Ядвига снисходительно посмотрела на меня:

— Неужели вы думаете, что я допущу его до этих денег? Дура я, что ли? Ему деньги нужны, он ищет, где бы взять кредит, ну, я ему и дам их в долг под очень солидный процент. Не волнуйтесь, эти денежки я из рук не выпущу!

Глядя на полную решимости Ядвигу, на жесткую складку губ и суровое выражение глаз, я поверила — ради ребенка она сделает все! Нет, я не осуждала ее, хотя действия Ядвиги, возможно, и классифицировались как вымогательство. Всей душой я была на стороне этой женщины и желала ей успеха.

Итак, кое-что касательно Ядвиги прояснилось. Теперь мне стали понятны и некоторые другие аспекты дела. Интересно, что она еще скажет?

— А теперь мне нужна ваша помощь, — продолжала Ядвига. — Об этом никто не должен знать…

— Так отопритесь от всего!

Ядвига пренебрежительно махнула рукой:

— Не в этом дело! Вот скажите, откуда они узнали о машине?

Выдать тайну следствия я не имела права, ведь ее доверили только мне. Пришлось подумать.

— А кто мог знать о машине? Покойник, случайно, не знал?