— И это очень вероятно, — ответил Берт прежде, чем Конни успела еще что-то добавить.

— Я думала над этим делом. — Она вздернула подбородок. — У меня аналитический склад ума.

— Ты это уже говорила. Причем неоднократно.

Конни едко улыбнулась.

— Только потому, что это правда, а до тебя с первого раза плохо доходит. И все же я хотела бы знать, почему…

— Если какой-то неизвестный человек схватит Эрика, то сразу поднимется тревога. Но если похитители представятся близкими людьми и дадут правдоподобное объяснение, почему его нужно забрать, то пройдет два-три часа, прежде чем выяснится, что ребенка похитили. Позволь повторить твои слова — нужно соблюдать осторожность. Я звонил в аэропорт, — без паузы продолжил он, — твой чемодан нашелся.

— О! Отлично! — с улыбкой воскликнула Конни. — И где он?

— В Нью-Орлеане.

— В Нью-Орлеане? — недоверчиво переспросила она.

— Кажется, примерно в то же время был рейс в Луизиану, и твой багаж по ошибке погрузили в другой самолет. Клерк из аэропорта сказал, что тебе вернут его через пару дней. — Сняв шляпу, Берт пригладил волосы. — Если ты хочешь купить какую-нибудь одежду, я отвезу тебя в магазин, как только заберем Эрика.

Конни вздохнула.

— Спасибо. — Если учесть, что он уже одолжил ей одежду, подумала она, то теперь это действительно щедрое предложение. У него, наверное, сейчас совсем нет времени, ведь он только что начал работу.

— А вот и наш малыш, — сказал Гилберт.

Конни повернулась и увидела, что двойные двери распахнулись, и дети начали выбегать на улицу. Она с облегчением улыбнулась. Эрик появился с довольным и веселым личиком. Он был целиком поглощен беседой с новыми друзьями и не сразу заметил отца и Конни, а когда увидел, то весело запрыгал им навстречу.

— А там, правда, было весело, — сообщил Эрик, демонстрируя длинную цепочку разноцветных журавликов разных размеров. — Мисс Смит, наша воспитательница, сказала, что мои журавлики самые аккуратные, — объявил он с важностью. — Мы делали журавликов, а потом играли в прятки, и еще я учился писать…

— И кто выиграл? — спросила Конни.

Эрик рассмеялся.

— Конечно, я. И еще…

Они сели в машину и поехали в торговый центр, а Эрик продолжат свой отчет о том, что было в детском саду. Он все еще продолжал говорить, когда Гилберт подъехал к ряду маленьких магазинов и остановился. Все они вышли из машины.

— Здесь, кажется, продается одежда, — сказала Конни, заглянув в окно сувенирной лавки. Она недовольно сморщилась, взглянув на стопку ярких футболок, затерявшихся среди деревянных попугаев, тряпичных кукол, расшитых скатертей и стендов с открытками. — Да, это не бутик.

— В городе много приличных магазинов, — отозвался Гилберт. — Но до него примерно тридцать миль, я не смогу отвезти тебя туда прямо сейчас — слишком много работы. Ты могла бы поехать на такси или на автобусе…

— Незачем, ведь всего через пару дней прибудут мои вещи, — объявила Конни, и они вошли в магазин.

Там не было ни одного покупателя. По радости продавщицы можно было понять, что они сегодня — первые посетители. Отец и сын пошли посмотреть на сувенирные машинки, а Конни рассказала ей историю про чемодан и попросила подобрать сандалии, футболку, шорты и купальник.

Продавщица, стараясь угодить, забегала по магазину. Единственными сандалиями подходящего размера оказались пляжные шлепанцы, но Конни купила их. Кроме того, пришлось взять футболку и шорты режущих глаз цветов. А вот насчет купальника она особенно засомневалась. Поплавать очень хочется, но этот… с косточками, высоко поднимающими грудь, и почти голой спиной до…

— Примерьте пока этот, — настаивала продавщица, подталкивая покупательницу к примерочной. — А я поищу еще что-нибудь.

Конни сняла рубашку и шорты, и тут занавеска примерочной распахнулась.

— Может, это подойдет? — спросила продавщица, протягивая ей бикини жуткой расцветки.

Хотя Гилберт и был занят разговором с сыном, Конни все же почувствовала его взгляд. Стоя в одних трусиках и бюстгальтере, она покачала головой.

— Нет, спасибо. Я возьму закрытый. — Голос ее совершенно сел.

Продавщица отошла, и Конни поспешно сменила белье на купальник. Она успела вовремя, так как продавщица появилась снова, так же бесцеремонно отдернув занавеску. Она явно решила, что Гилберт — муж, а Эрик — их сын.

— Покажитесь, — сказала продавщица и, прежде чем Конни успела возразить, вытащила ее из примерочной.

Гилберт осмотрел Констанцию беглым взглядом, который вдруг замер на ее груди.

— Прелестно, — сказал он.

Конни не могла его винить за этот взгляд. Хотя она и не была уж слишком полногрудой, косточки лифчика так стиснули и приподняли грудь, что купальник, казалось, вот-вот лопнет, а груди как две спелые тыквы выкатятся и запрыгают по полу магазина.

— Этот купальник мне мал, — сказала Конни, подавляя желание закрыть грудь руками и спрятаться в примерочной.