«В глобализованной экономике не может быть места для юрисдикций, не готовых к сотрудничеству, — объясняет бывший генеральный прокурор острова Джеффри Роуленд. — Гернси не является ни убежищем для уклонения от налогообложения, ни безопасной гаванью для организованной преступности, незаконных сделок или отмывания денег, как не является он безопасной гаванью для выручки от коррупции, для террористов и тех, кто их поддерживает и финансирует».

Когда Гернси сделал выбор в пользу законного офшорного бизнеса, грязные деньги покинули остров и направились в юрисдикции с менее жесткими правилами. Правительство Джерси также ввело некоторые ограничения, как и правительство острова Мэн. Печально, однако, что в большей части остального офшорного мира призывы к переменам лишь подвигли преступников на поиск более изощренных способов ведения дел.

* * *

В то самое время, когда Харольд Уилсон и Деннис Хили работали на Нормандские острова, Линден Пиндлинг способствовал освобождению Багам от британского контроля.

Прямым результатом получения Багамами независимости в 1974 году стало изменение представлений некоторых банкиров о здешнем финансовом секторе. Когда острова находились под властью Британии, их считали безопасными. Но «белый» банковский сектор имел невысокое мнение о местных политиках, большинство из которых, похоже, были из того же теста, что и Пиндлинг. Кое-кто из «белых» банкиров решил, что, возможно, пришло время перебираться в другое место.

Невозможно отрицать то, что расизм оказал определенное влияние на развитие офшорного мира. По словам одного человека, «белые банкиры не желали иметь дело с черными жуликами. Белые жулики — еще куда ни шло, но никак не черные». И это было одной из причин, по которым ближайшие порты Восточных Карибов оказались непривлекательными для бизнеса. Деньги вместо этого направились на запад, минуя Ямайку, в британскую колонию — вполне приемлемое для белого мира место под названием Каймановы острова.

На расположенных примерно в 480 милях к юго-востоку от Майами Каймановых островах — владении британской короны, включающем три острова, — имеется 525 банков, 900 взаимных фондов, 400 страховых компаний, 40 000 международных деловых корпораций и примерно столько же жителей. Поскольку прямых налогов на доход, прибыль и прирост капитала, а также «налога на богатство» здесь нет, правительство вынуждено собирать деньги через косвенные налоги, включающие налог с продаж, импортные пошлины, регистрационный сбор, а также продажу банков, взаимных фондов, страховых компаний и международных деловых корпораций.

Перетекание коммерческого капитала на острова происходило медленно. Первым из иностранных банков, открывших свое отделение на острове, стал Barclays. Это произошло в 1953 году. Через 10 лет появился второй банк — Royal Bank of Canada, положивший начало колонизации Карибских островов канадскими финансовыми учреждениями. Третьим иностранным банком, появившимся на острове через год после этого, стал Canadian Imperial Bank of Commerce. Процесс ускорялся по мере того, как все больше денег покидали Багамы, и через 20 лет на каждые 49 жителей Кайманов приходился один банк. Впоследствии несколько банков, допустивших серьезные нарушения, были закрыты. Но и теперь здесь имеется по одному банку на каждые 76 жителей, что по-прежнему не так уж плохо, если учесть, что весь объем активов составляет примерно 900 млрд. долларов — это в два с лишним раза больше общей суммы вкладов во всех банках Нью-Йорка, — или 22,5 млн. долларов на одного жителя.

Из этого, конечно, не следует, что у жителей так много денег и на острове вы найдете 900 млрд. долларов. Несколько лет назад одному местному предпринимателю потребовалась не одна неделя для того, чтобы набрать один-единственный миллион долларов наличными. В отличие от финансовых центров Европы, где хранилища набиты деньгами, в зданиях на Кайманах нет подвалов, поскольку уровень моря здесь слишком высок.

Нет ни подвалов, ни подземных хранилищ, ни денег.

Но если бы хранилища и были, вы все равно не смогли бы найти здесь 900 млрд. долларов, потому что их там никогда и не было. Деньги находятся — и всегда находились — в Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Франкфурте и Гонконге. Сделки, регистрируемые на Кайманах, не имеют ничего общего с реальным движением денег, они лишь символы на мониторе компьютера, якобы указывающие местонахождение денег.

«Что все эти деньги делают в офшорах? — задается вопросом легендарный нью-йоркский окружной прокурор Роберт Моргентау. — Они там не из-за солнца и пляжей. Если говорить прямо, они там потому, что те, кто их туда помещает, хотят прокатиться на дармовщинку. Вкладчики, инвесторы, банки и бизнесмены стремятся обойти правила и законы и избежать налогов».

Моргентау не устает критиковать Каймановы острова и то, как там ведется бизнес. «Налоговые гавани, использующие банковскую и корпоративную тайну, сознательно помогают своим клиентам совершать налоговые преступления. Незаконные налоговые убежища не должны оставаться тайными».

Одной из движущих сил этого длительного процветания были наркоденьги. Непрерывным потоком текли они на острова начиная с 1970-х и вплоть до 1990-х годов. Затем сюда хлынул беглый российский капитал. По оценкам, начиная с 1992 года из российской экономики было выкачано 300–400 млрд. долларов. Часть этих денег осталась в Европе — в Лондоне, Франкфурте, Вене и других, менее известных финансовых центрах, таких как Кипр, Латвия и Турция. Кое-что ушло в Дубай. Значительная часть, в конечном счете, была инвестирована в Соединенных Штатах. Но немалая их доля либо прошла через Карибы, либо была припрятана там на некоторое время. И эти деньги, надежно укрытые, остаются там до сих пор. На Кайманах русских, по крайней мере в самом начале, встречали с распростертыми объятиями.