Брокерско-дилерская фирма Stratton Oakmont получила 28 млн. долларов прибыли от незаконной продажи акций пяти микрокапитализированных компаний; D.H. Blair прилично заработала на 16 таких сделках. GKN Securities сделала большие деньги на 8 микрокапитализациях, Sterling Foster получила свыше 50 млн. долларов от подписки на акции трех микрокапитализированных компаний.

Манипуляциями на рынке акций занимались и La Jolla Capital, Hibbard Brown, Chatfield Dean и H. J. Meyers. В результате четырехлетнего расследования деятельности мафии на Уолл-стрит за совершение многомиллионных мошеннических операций были осуждены 19 человек, включая шесть членов Коза Ностра и нескольких русских. В деле Globus Group 18 русских были осуждены по 22 пунктам за мошенничество с ценными бумагами и сговор с целью совершения убийства. В это же время Москоу удалось прикрыть A.R. Baron.

A.R. Baron была довольно сомнительной брокерской конторой, претендовавшей на статус законной компании, и управлялась молодым проходимцем по имени Эндрю Брессман. За пять лет деятельности Baron — с июля 1991-го по июль 1996 года — Брессману и его компаньонам удалось прибрать к рукам более 75 млн. долларов, ограбив 8 тыс. инвесторов. В июле 1995 года Национальная ассоциация дилеров ценных бумаг (NASD) оштрафовала Baron на 1,5 млн. долларов за установление чрезмерной наценки на акции. Деньги было приказано вернуть клиентам, а некоторым руководителям, включая Брессмана, дали по рукам, на некоторое время лишив их права заниматься профессиональной деятельностью. Это было, тем не менее, крупнейшей за весь год правоохранительной акцией NASD. Через год Baron столкнулась с серьезными финансовыми трудностями, которые привели к ее ликвидации.

Эта компания позднее описывалась Робертом Моргентау как место, «где использовались все мыслимые формы обмана. Она была создана с одной-единственной целью — набивать карманы своих руководителей и сотрудников за счет ничего не подозревающей публики».

В июле 1997 года Москоу созвал большое жюри, которому было передано 228-страничное обвинение из 174 пунктов против A. R. Baron и 13 ее служащих. Москоу обвинил их в развале компании, хищениях в особо крупных размерах, сговоре с целью совершения мошенничества и других преступлениях. Брессману было предъявлено обвинение в краже 8,5 млн. долларов.

На этот раз SEC потребовала от Брессмана вернуть клиентам 6 038 412 долларов. В ответ тот объявил о банкротстве. Кое-кто считает, что его деньги припрятаны в офшорах. Брессману принадлежало несколько подставных либерийских компаний на острове Джерси, а его незаконная прибыль была укрыта в компании под названием Mid-Ocean Trust, зарегистрированной на затерянном в Тихом океана острове Раротонга (в группе островов Кука).

Столкнувшись с ошеломляющим количеством улик, которые собрал против него Москоу, Брессман признал себя виновным в развале компании и хищении в особо крупных размерах. Поскольку ему реально угрожало 25-летнее тюремное заключение, он согласился сотрудничать с властями при условии отсрочки исполнения приговора.

Пока Москоу расправлялся с A.R. Baron, Гордон Хатчинс, Нил Джинс и Мартин Вудс в Лондоне пытались выстроить обвинение против юристов Эндрю Уоррена и Стюарта Крегги.

Эти трое обнаружили перемещение средств между США и Великобританией и были уверены, что часть этих средств имела незаконное происхождение — в частности, являлась выручкой от мошеннических операций с ценными бумагами. Но, в соответствии с действовавшими тогда английскими законами, для того чтобы обвинить Уоррена и Крегги в отмывании денег, нужно было, чтобы преступление было совершено в Великобритании. А в те дни парламент продолжал утверждать, что отмывание денег может считаться преступлением только в том случае, если оно связано с торговлей наркотиками, терроризмом или крупным мошенничеством.

Пытаясь доказать наличие этой связи, детективы целых три месяца проверяли имена по различным базам данных, надеясь найти хотя бы крошечную улику, которая позволила бы им прищемить хвост этим двум юристам. «Мы были в полном отчаянии, — вспоминает Хатчинс. — Чем дольше мы искали, тем труднее становились поиски».

Совершенно измотанный, Джинс как-то в обед вышел из офиса, чтобы купить себе сэндвич. Подойдя к газетному киоску, он заметил заголовок в газете Evening Standard: 50 инвесторов, включая главу семейной стеклодувной компании сэра Энтони Пилкингтона и покойного Дьюка Атолла, стали жертвами мошеннических операций с ценными бумагами, проводимых в Нью-Йорке компанией A. R. Baron.

Джинсу были знакомы эти имена, и он купил газету. В статье называлось имя Эндрю Брессмана. Джинс знал, что Брессман был клиентом Крегги и тот открыл для него на Джерси несколько либерийских компаний. Он быстро вернулся в офис, и менее чем через час Хатчинс уже разговаривал по телефону со своим знакомым — Кларком Эбрамсом, умным, напористым юристом из SEC.

Хатчинс рассказал Эбрамсу о связи Крегги — Брессман и спросил, не знаком ли он с Джоном Москоу. Эбрамс ответил, что не знаком, но пообещал позвонить Москоу и узнать, не заинтересует ли его дополнительная информация о британских связях Брессмана. Через час после разговора с Эбрамсом Хатчинс уже беседовал с Москоу. А когда Москоу узнал, что хотел рассказать ему Хатчинс, он тут же сказал: «Приезжайте в Нью-Йорк».

Через несколько дней Хатчинс и Джинс вылетели в Нью-Йорк, чтобы изложить там свое дело. «Мы выступили в роли продавцов, а не покупателей», — говорит Хатчинс.

Было очевидно, что дела, расследуемые по разные стороны Атлантики, были параллельными. Но, будучи параллельными, они в то же время были самостоятельными. Теперь Москоу включил в свой список подозреваемых еще и Крегги с Уорреном и подробно расспросил Хатчинса и Джинса о связях юристов с русскими, фигурировавшими в деле по отмыванию денег через Bank of New York.