Важным следствием разгоравшейся холодной войны в Северной Америке стало то, что производственные мощности начали стремительно разрушаться, оставив без работы большое количество довольно высококвалифицированных инженеров и рабочих. Чем с удовольствием пользовался Александр, привлекая через Моргана и организованное им еще в 1863 году кадровое агентство «Sun» толковых специалистов в Москву. Ведь мест в различных КБ, НИИ и заводских цехах у Императора хватало, особенно если это касалось людей высокой или очень высокой квалификации.

Однако люди Моргана были не одиноки в поиске талантов. Благодаря операции «Шапокляк» хедхантеры Александра прошлись по Европе так, что адекватный инженер там стал таким же редким явлением, как и блондин китайского происхождения.

За семнадцать месяцев активной фазы операции (а также практически пятилетней работы Моргана) по привлечению квалифицированных специалистов в Россию удалось добиться весьма впечатляющих результатов. Например, к январю 1868 года на Императора работали такие личности, как Генри Бенджамин Тейлор, [37] Ричард Джордан Гатлинг, [38] Уильям Эллиот, [39] Джеймс Пэрис Ли, [40] юные Фердинанд Манлихер [41] с Торстеном Норденфельтом [42] и многие другие. И это не считая отечественных талантов, которых Александр вытягивал из самых разных уголков страны.

В сущности, сложилось довольно комичное положение. Россия самым наглым образом ограбила Европу и Америку, вывезя к себе львиную долю толковых технических специалистов. Москва фактически стала мировым центром инженерной мысли. Впрочем, без особой огласки подобного факта.

И столь позитивная для России тенденция продолжалась — осведомители плотно вели все крупные технические учебные заведения и патентные бюро в Европе и Америке, отслеживая любые всплески адекватности и активности. А по России и подавно. Александр даже создал небольшую организацию, чтобы ее сотрудники ездили по городам и весям с целью поиска толковых работников в мастерских да фабриках самого разного профиля и перспективных слушателей разнообразных ремесленных училищ.

Параллельно же, для притупления бдительности, русская агентура вкладывала деньги (взятки, целевая помощь и прочее) для продвижения настоящих европейских «талантов». Таких, которые без сомнения, смогут нанести «пользы» и причинить «добра» своим отечествам в необъятном количестве. И чем человек был глупее да тщеславнее, тем было лучше. Безусловно, удавалось не все, но общая тенденция выходила такой, какой ее и задумывали.

Конечно, у нанятых Александром инженеров и конструкторов зачастую играли личные амбиции. И появлялись конфликты. Но в общем, очень плодотворная среда, созданная для самореализации в любимом деле, в совокупности с весьма приличным довольствием и жестким контрактом, сыграли свою позитивную роль. А учитывая, что Комитет государственной безопасности не спал, то в целом особых проблем не возникало. Ведь Саша играл довольно честно и изначально прямым текстом информировал нанимаемых сотрудников о том, что с ними будет, если вздумают его «кинуть».

Таким образом, к началу 1868 года Александр преодолел в целом одну из ключевых проблем — острый дефицит высококлассных инженеров и конструкторов, решив ее по классической американской схеме.

Итоги большой войны в Европе, в которой приняли участие Пруссия, Австрия, Дания, Бавария, Италия, Саксония и Россия, сделали серьезную рекламу русскому оружию. Ведь оно до тех событий, благодаря бурной деятельности западных журналистов, показывалось исключительно как отсталое и далекое от совершенства. Особенно в ходе Крымской войны и после нее. А тут такой прорыв! Да и вообще появился большой интерес к той армии, которую создавал Император. Серьезные европейские державы интересовало все — обмундирование, организация, вооружение, оснащение и так далее. В частности, появился устойчивый спрос на складные ножи с замком, [43] винтовки МГ В-58, [44] револьверы МГ Р-59 [45] и пулеметы МГ МП-58. [46] Александра буквально заваливали выгодными коммерческими предложениями, от которых ему приходилось, в основном отказываться.

Первоначальное желание заняться чем-нибудь вроде патентного троллинга, к сожалению, провалилось из-за несовершенства европейского законодательства. Да какое там законодательство! Во многих странах даже такого понятия, как патент, толком не было. Поэтому созданный в 1863 году Императорский фонд «Меркурий» смог только обозначить свою деятельность в Европе, выступив как первый единый центр патентования в России. Конечно, никакими правовыми инструментами в европейских государствах он не обладал, но позволял осуществлять международную регистрацию изобретений. Учитывая, что патентного права как такового не существовало, то именно этот фонд позволил заложить его фундамент и хоть как-то «Кулибиным» со всей Европы заявить о себе, а не сгинуть в безвестности за спинами предпринимателей «повышенной проходимости».

Невозможность законодательно заблокировать перспективные разработки в Европе привела к тому, что сразу после Австро-прусской войны 1867 года по всем странам Старого Света начали бурным цветом цвести «прожекты» новых стрелковых систем. Само собой, при обильном финансировании крупных промышленников и государственных бюджетов.

Впрочем, итоги операции «Шапокляк» уже начинали сказываться. То есть адекватных конструкторов и, как следствие, поделок просто не имелось. Зато правительства Пруссии, Баварии, Франции, Великобритании и Италии оказались завалены целым ворохом совершенно немыслимого бреда. Что, в свою очередь, повлекло растерянность военного руководства, причина которого немудрена — попытки реализовать «в железе» эти «прожекты» ничем хорошим не оборачивались. Кое-какие успехи получилось достигнуть только в вопросах модернизации игольчатых винтовок. Но даже их лучшие образцы сильно уступали МГ В-58.

Понимая, что новая винтовка очень серьезно будет влиять на исход сражений, правительства всех стран Европы задумались над тем, как добиться ее самостоятельного производства. Ведь, оставляя подобную «игрушку» в руках русских, они ставили себя в зависимость от их милости.

Безусловно, предпринимались попытки тупо и незамысловато скопировать МГ В-58, но уже к концу 1867 года это сделать адекватно было некому. Точнее, скопировать получалось, но копия выходила сильно хуже оригинала, да и то — при изготовлении в толковых мастерских. Казенные же заводы, традиционно обладая менее квалифицированными специалистами, так и вообще заставляли государственные комиссии печалиться да сокрушаться. Поэтому получавшиеся образцы выходили и заметно дороже, и ощутимо хуже тех, что присылались из России.