Шрифт:
Варткез Арутюнович говорил с нами о трудной судьбе честного писателя в стране. Именно в «Московском рабочем» у Тевекеляна впервые в 1996 году вышла блистательная книга Данина «Бремя стыда». В ней приведена документальная хроника жизни и противостояния Пастернака бесчеловечной системе и бездарной, завистливой писательской массе.
Советские писатели не любили правдивости и таланта Данина. Его ненавидели писательские бонзы за презрение к холуйству и восхищение творчеством Бориса Пастернака. При встрече с Даниным в 1996 году в доме-музее Марины Цветаевой на представлении его книги я подарил ему книгу Ивинской «Годы с Борисом Пастернаком». И услышал:
— Я с Ольгой Всеволодовной был близко знаком. Это была очень красивая и талантливая женщина, дважды спасшая Пастернака для России [70] .
На мой немой вопрос Данин ответил:
— Первый раз Ольга Всеволодовна спасла Пастернака в нобелевские дни от самоубийства, а затем спасла для России живой образ Бориса Пастернака, написав о нем замечательную книгу.
О Ренате Швейцер кратко написала в своей книге Ольга Ивинская. В 2004 году мне посчастливилось узнать много нового о Ренате через мою добрую знакомую в Германии — Лилию Цибарт-Фогельзанг. Ее интервью со столетней жительницей Берлина Лизелоттой Лаабс, хорошо знавшей Ренату и дружившей с ней, приведено в главе «Пастернак и Рената Швейцер».
70
Такие же слова прозвучали на «Русском радио» в Париже после смерти Ольги Ивинской 8 сентября 1995 г. Известный российский литератор и правозащитник Александр Гинзбург сказал: «Ивинская являла собою удивительное сочетание всепобеждающей женской красоты и доброты с талантом. Ее любовь к Пастернаку была абсолютной и озаряющей».
Евгений Борисович не допустил в собрании ни строчки из воспоминаний Зои Маслениковой, о которых он с восторгом отзывался в период суда по делу об архиве Ивинской. Он также не включил в СС и ПП, 2005 ни одного слова из личных воспоминаний Ирины Емельяновой о Пастернаке, которые были опубликованы в ее книге «Легенды Потаповского переулка». При этом в своих публикациях о «папочке» он неоднократно пользовался «Ирочкиным архивом», полученным от нее в 1962 году.
Борис Леонидович был очень привязан к Ирине и говорил о ней Ольге: «Лелюша, ее устами всегда говорит правда. Тот будет счастливый человек, кто поймет, какая это тонкая и особенная душа». На книге перевода «Фауста», подаренной Ире, он написал: «Ирочка, это твой экземпляр. Я верю в тебя, и уверен в твоем будущем. Будь смела душой и мыслью, мечтой и волей. Доверяй природе, духу судьбы, крупным событиям, а из людей — только тем, немногим, тысячу раз проверенным, достойным твоей веры. Почти отечески, твой Б. П. 3 ноября 1955 года, Переделкино».
Из письма Пастернака сестрам в Англию от 11 мая 1958 года: «Ирочка, о которой в ее институте распространили легенду, будто она моя приемная дочь (она прелестная, очень смелая и одаренная девочка), за моей спиной зовет меня Классюшей (от слова „классик“). Она очень в курсе всего, относящегося ко мне».
Эта книга была уже написана, когда неожиданно произошла встреча с прошлым, где многое было скрыто в тумане кривотолков и лжи, распространяемых советскими пастернаковедами.
8 сентября 2007 года я вновь приехал на могилу Ивинской и встретил там Ирину с друзьями. Прошло 12 лет со дня смерти Ольги Всеволодовны. Ирина сказала мне, что 11 сентября в филиале Литературного музея в Трубниковском переулке состоится встреча с Серджо Д’Анджело, где он представит свою книгу «Дело Пастернака. Воспоминания очевидца», вышедшую в издательстве НЛО в Москве. Ирина попросила меня передать Серджо свою книгу «Пастернак и Ивинская», которая вышла в 2006 году в Москве в издательстве «Вагриус», с дарственной надписью, поскольку сама улетает утром 11 сентября в Париж и не сможет быть на презентации.
Меня приятно удивил приезд Серджо в Москву: ведь ему исполнилось 85 лет, и казалось, что в таком возрасте добраться до Москвы из Италии не так-то просто. Издание книги и встречу организовал президент Центра «Русский дом» в Вашингтоне и издательства русскоязычной газеты «Континент» Эдуард Лозанский.
Серджо, конечно, знаковая личность в истории «романа с романом» — непосредственный участник передачи романа в Италию и всех перипетий противоборства с советскими властям, пытавшимися любыми средствами предотвратить выход в свет «Доктора Живаго». О нем не раз упоминала в наших беседах Ивинская, говоря о многих загадках в событиях того бурного времени. Серджо первым принес Ольге 23 ноября 1957 года весть о выходе романа в Италии. Ольга уже вечером сообщила эту ошеломляющую новость Пастернаку. Борис Леонидович примчался 24 ноября из Переделкина на Потаповский, чтобы вместе с Ольгой и Серджо отпраздновать победу.
11 сентября 2007 года в филиал Литмузея пришли многие известные литераторы, критики и деятели культуры, ставшие свидетелями увлекательного действа: В. Аксенов, Н. Александров, Д. Быков, А. Демидова, Э. Лозанский, М. Пешкова, М. Чудакова и другие. Встречу вел К. М. Поливанов. Здесь же присутствовал Евгений Борисович Пастернак с женой Еленой Владимировной.
Серджо рассказал о своей книге и тех сведениях в «деле Пастернака», которые раньше не были известны широкому читателю, а в России искажались или замалчивались. Готовя книгу к выпуску в России, издательство НЛО просило разрешения у Д’Анджело поручить Евгению Борисовичу написать предисловие к книге Серджо «Дело Пастернака».
К удивлению Серджо, сын поэта не написал предисловия к книге (о чем была ясная договоренность с издательством), а поместил вместо этого пространные «Заметки на полях „Воспоминаний…“» с целью, как сказал на встрече Серджо, «обесценить мои воспоминания». Д’Анджело был явно возмущен «недопустимым вторжением в текст книги» жены Евгения Борисовича Елены Владимировны, ее мелкими замечаниями и придирками.
В официальном тексте «Ответа Евгению Пастернаку», который был роздан присутствующим, Серджо, в частности, пишет: