Шрифт:
— Ведь о встрече Пастернака и Сталина писали и другие известные современники со слов Пастернака, — заметил Митя. — По заявлению Евгения Борисовича выходит, что Пастернак набивал себе цену и врал всем, как и маме. Евгений Борисович даже не понимает, что в своей злобе к Ивинской он оскорбляет память отца. Потому необходимо защитить от ненависти со стороны Евгения честь самого Бориса Леонидовича.
Неожиданным открытием для меня стала книга Вадима Баевского «Пастернак — лирик» [335] . Профессор Баевский, заведующий кафедрой литературы Смоленского пединститута, десятки лет занимается изучением творчества Пастернака. В 1990 году в Ленинграде вышел подготовленный им известный двухтомный сборник Пастернака «Стихотворения и поэмы» в серии «Библиотека поэта» [336] .
335
См.: Баевский В.Пастернак — лирик: Основы поэтической системы. — Смоленск, 1993.
Эту книгу нашла для меня в 2004 году моя сестра Алла Мансурова. Литератор, окончившая литфак МГУ в 1972 г., Алла написала более 70 литературоведческих работ, книг и учебников. Особый восторг вызвал у меня ее «Толковый словарь этнографической лексики» (М., 2001) — результат исследования языка писателей-билингвов малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. В словаре дано толкование слов и выражений из корякского, мансийского, ненецкого, саамского, ульчского, нанайского, эвенкийского, эскимосского и других базовых языков исчезающих малочисленных народов России. Удивительные тайны неповторимого быта и любви к ее величеству Природе, яркие вспышки поэтики, наблюдательности и юмора этих народов открывает изумленному читателю «Словарь этнографической лексики».
336
См.: Пастернак Б.Стихотворения и поэмы: В 2 т. / Сост., подгот. текста и примеч. B. C. Баевского и Е. Б. Пастернака. — Л., 1990.
Особенность сборника в том, что Вадим Баевский пригласил в соавторы Евгения Борисовича, что открыло ему доступ в ЦГАЛИ. Там Баевский впервые столкнулся с архивом Ивинской, где увидел много автографов стихотворений Пастернака. Как скрупулезный и честный исследователь он в сборнике сделал к стихотворениям десятки ссылок, в которых указал, что они напечатаны по автографам Пастернака из собрания Ольги Ивинской. Например, в примечании к стихотворениям периода «Когда разгуляется» Баевский пишет: «Сохранились черновые и беловые автографы ранних редакций, а также подборка карандашных автографов десяти стихотворений 1956 года из собрания О. Ивинской».
Как я убедился, прочитав несколько десятков книг и статей о Пастернаке разных авторов, книга Баевского «Пастернак — лирик», вышедшая в Смоленске, не известна большинству российских литераторов, пишущих о Пастернаке. Только у писателя Быкова, создавшего объемную и оригинальную книгу «Борис Пастернак» (2005), есть упоминание о Баевском как об авторе замечательной книги о Пастернаке. Однако Быков не приводит важных материалов и выводов из книги Баевского. При этом, к сожалению, Быков повторяет ложные утверждения, которые много лет упорно распространял в своих сочинениях Евгений Борисович.
Книга Быкова о Пастернаке отмечена престижной российской премией «Большая книга России 2006 года», что особенно подчеркивает неуместность повторения в ней неверных утверждений об Ольге Ивинской. Укажу лишь некоторые из этих ложных утверждений, перешедших в книгу Быкова из публикаций Евгения Борисовича. (Далее положения из книги Быкова выделены мною курсивом.)
1. На странице 535: «Ольга Ивинская вернулась осенью 1953 года по амнистии».
В действительности Ольга Всеволодовна вернулась из концлагеря в мае 1953 года, о чем говорит лагерная справка от 4 мая. Справка была приведена в «Литгазете» в 1994 году и в книге стихотворений Ивинской «Земли раскрытое окно» (1999). Копия ее приведена и во вступительной главе этой книги.
2. На странице 753 говорится, что в апреле 1957 года Пастернак находится в кремлевской больнице, где «о н сердится и капризничает, — отчасти это объяснимо тем, что он пишет Ольге, причем с главной целью: не пустить ее к нему».
В больницу к Борису Леонидовичу Ольга приходила регулярно, в том числе с Ниной Табидзе. Ольга решала проблемы поддержки связи с итальянским издателем через Д’Анджело для отражения атак органов и Суркова, обеспечивая исполнение главного желания Пастернака — выхода романа в Италии. Об этом подробно написал Серджо в своей книге «Дело Пастернака».
3. На странице 7 58: «После апрельской болезни (речь идет о болезни Пастернака в 1957 году. — Б. М.) его близость с Ивинской становится эпизодической, наступает время последнего очищения и аскезы».
После этого «очищения и аскезы» рождаются письма Пастернака к Ренате Швейцер и к сестрам в Англии об Ольге — Ларе его романа, единственном человеке, с которым он близок, в котором он находит смысл своей жизни и источник творчества. Быков запамятовал, что в письме 1 ноября 1957-го Пастернак сообщает сестрам в Англию.
Здесь надо сказать о той участи и той роли, которую играет в моей жизни Ольга Всеволодовна Ивинская, Лара моего романа. <…> Она неимоверно много делает для меня. Это единственная душа, с кем я обсуждаю, что такое бремя века, что надо сделать, подумать, написать.
25 ноября 1957 года Пастернак с Ольгой и Серджо празднуют на Вятской улице победу — выход в свет романа «Доктор Живаго» в Милане. 17 декабря Пастернак вновь пишет сестре в Оксфорд:
Так называемые друзья дома и даже члены моей семьи понятия не имеют о вещах, слишком близких, живых и великих, чтобы я стал посвящать их в их ход. <…> Главная линия жизни проходит вне их досягания, не затрудняя их понимания, ведомая только Ольге Всеволодовне. Это два разных, не сообщающихся мира.
Еще раз говорить о близости Пастернака с Ольгой в дни нобелевского шабаша нет необходимости. Ольга Ивинская уберегла поэта от самоубийства.
4. На странице 785: «Пастернак спросил старшего сына: „Поедешь со мной?“ „Куда угодно и когда угодно!“ — горячо ответил первенец».
В октябрьском письме 1958 года Пастернака в ЦК КПСС, которое изъяло КГБ у Ивинской при ее аресте и которое читал Евгений Борисович, изучавший в РГАЛИ архив Ивинской, Пастернак пишет: