–  Горки просто супер! Ну попробуй!

–  Что-то неохота… Тут так тепло…

–  Ну, Никита! Ты что, собираешься уйти из аквапарка, так ни разу и не съехав с горы?

–  Я вообще сюда не рвался, между прочим. Я пришел ради тебя.

–  А теперь ради меня скатись с горки!

–  Отстань, Лен!

–  Ну ты только попробуй!

–  Потом, ладно?

Ладно. Я опять пошла кататься. Съехала по разу с синей и зеленой. На красную не пошла - в плакате на стене она была обозначена как самая сложная, и я просто побоялась. Потом нашла еще одну горку - желтую. Она имела несколько параллельных трасс, была самой маленькой, без поворотов, и очень походила на ледяные горки, с которых зимой катаются малыши. Спуск выявил еще одно любопытное ее свойство: за пару секунд путешествия желтая горка делала из любых трусов самодеятельные стринги.

Я вернулась к Никите и сообщила об этом открытии. Впрочем, на парня оно не произвело особого впечатления.

–  Фу, неэстетично… И вообще, что за радость такая - плюхаться в воду? Убиться же можно… Тут так высоко…

Так вот оно что! Никита просто боялся! Я, конечно, тоже пережила несколько мгновений страха… Но они уже остались в прошлом. И потом, ведь Рыбкин - парень!

–  Давай! Хоть разок! А то стыдно признаться кому, что не съехал! Тут не высоко, только так кажется! Понравится, вот увидишь! Пожалуйста! Ну Никитушка! Ну попробуй! Всего лишь один разочек.

С горем пополам я уговорила парня скатится с самой малюсенькой, желтой горки. Мы хотели сделать это синхронно, по двум параллельным трассам, но Никита замешкался на старте и отправился в путь только тогда, когда я уже финишировала. Наблюдая снизу, я заметила, как он проехал с каменным лицом и плюхнулся в бассейн вверх тормашками.

–  Ну как?
– спросила я, когда Никита вынырнул, кривясь, сплевывая и фыркая.

–  Я там чуть не сдох, - ответил парень.
– На фига такие высоченные построили?! Да еще вода в нос затекла…

Он вернулся в джакузи - отогреваться и отходить от пережитого стресса.

Я продолжила кататься. Съехала по два-три раза с желтой, синей и зеленой и почувствовала, что хочу чего-нибудь новенького. Единственным неосвоенным аттракционом оставалась красная горка - самая сложная, самая страшная, самая длинная… и беспрестанно оглашаемая криками и визгом тех, кто по ней ехал. Попытаться или нет? Я подплыла к концу горки, чтобы понаблюдать, с какой скоростью вылетают оттуда люди, и увидела, как по красному желобу пролетел двойной надувной круг (вроде восьмерки) с парой человек на нем. Ух ты, здесь можно и так! А вдвоем менее страшно, наверно! Охота попробовать!

Вернувшись к Никите, я принялась упрашивать его скатиться вдвоем, но тот, как и ожидалось, не соглашался.

–  На красной?! Да ты что! Она для самоубийц! Для психов для каких-нибудь!

–  Да ладно, никто до сих пор не убился! Давай хоть разочек! Вдвоем, а? Ведь это же так романтично!

–  Это мазохизм, а не романтика.

–  Неправда! Вот увидишь! И вдвоем не так страшно!

–  Наоборот, вдвоем еще страшнее! Масса же больше! А значит, и скорость больше!

–  Да нет, ничего подобного! Ускорение свободного падения для всех одно и то же!

–  Ерунда! Не может и для тяжелого, и для легкого одинаковое ускорение быть!

–  А вот и может! Это Галилей еще в мохнатой древности открыл, когда с Пизанской башни шарики кидал!

–  Но мы-то не шарики и не на башне!

–  Тем более. На более тяжелую лодку будет действовать большее трение, и от этого она, наоборот, будет ехать медленнее!

–  Нет там трения никакого!

–  Еще как есть!
– впервые в жизни я поймала себя на мысли, что Никита меня раздражает. И зачем он затеял со мной этот естественнонаучный спор? Как будто не знает, что в этом я лучше него разбираюсь!
– Есть трение и об воду, и особенно об трубу!

–  Все равно оно не настолько сильное, чтобы заставить круг скользить медленней!
– упирался художник.

–  Да откуда тебе знать о нем вообще? Ты толком не катался, даже круг не трогал! И потом, кто из нас в физико-математический класс поступил?

–  Мало ли кто куда поступил… Ты что, все рассчитала? У тебя что, есть точные данные? Масса, скорость, плотность и так далее?

–  Плотность тут ни при чем. А если не веришь, давай просто подойдем к этой самой горке и измерим время спуска. Сперва для одного, потом для двоих.

Никита согласился. Мы поднялись на стартовую площадку, с которой был виден и финиш красной горы. Служитель дал сигнал, и пара парней на «восьмерке» поехала вниз.

–  Ра-аз, два-а, три-и… - принялся считать секунды Рыбкин, ведь часов-то у нас не было. Потом он подошел к краю площадки, перегнулся и стал ждать, когда мальчишки финишируют.
– Четы-ы-ыре…

–  Лена?
– послышалось вдруг за спиной.

Я немедленно обернулась.

–  Дима?

–  Привет!

–  Ну, привет…