Шрифт:
– Мы поссорились. И как-то очень странно.
Я пересказала Соболевскому события трех последних дней. Для него это было полнейшим сюрпризом.
– Ничего не понимаю!
– сказал он.
– Ты точно уверена в том, что Никита и Маша не обманули? Может, это все-таки не Яна убедила их поссориться с тобой?
Ну, ясно. Соболевскому, конечно, не хотелось верить в то, что его девушка способна на подлость.
– Кость, я ни в чем уже не уверена! Я знаю только то, что Яна была моей подругой, а потом стала вести себя как враг без всякой причины. Ты, пожалуйста, не думай, будто я пытаюсь настроить тебя против твоей девушки или жалуюсь на нее… Уверена, все разрешится! Наверняка это какое-нибудь недоразумение…
– Да конечно, по-любому! Хочешь, я поговорю с ней?
– Именно об этом я и собиралась попросить тебя. Выясни, пожалуйста, не обидела ли я ее чем-нибудь!… Ведь она была моей подругой…
– И останется подругой!
– заверил Костя.
– Не волнуйся, я с ней побеседую!
– Спасибо…
– …И все-таки все это странно, - вздохнул Соболевский.
Глава 4. Свет в конце туннеля
Следующий день выдался не жарким и не холодным - именно таким, какой хорош для прогулок. Раньше в такие дни я просто выдумывала, куда бы хотела пойти, будь у меня парень, или бессмысленно слонялась по своему району, пытаясь воспользоваться погодой, но не находя в этом решительно никакого удовольствия - ведь уныло гулять в одиночку. Какое же счастье, что все это позади! Теперь я живу полной жизнью и могу наслаждаться лучшей погодой в лучшей компании! Наконец-то старые мечты сбываются!
Не теряя времени, я набрала Никитин номер. Гудок, второй, третий… шестой… Наконец-то!
– Але…
Голос Рыбкина звучал так, словно он только что прилетел из космоса и пока не понимает, на какой планете оказался.
– Ты что, спал?
– спросила я.
– Угу…
– Давай, вставай! Смотри, какое солнце! Лето скоро кончится, гулять пошли!
– Ы-ы-ы, - ответил Никита.
– Чего?
– Дай поспать еще.
Ладно, так и быть. Творческий человек, что тут скажешь! Я и сама временами люблю поспать до обеда, а тут художник - у них все не как у людей! Я выждала часок. Прибралась немного, почитала, посидела за компьютером. Потом позвонила опять.
На этот раз Никита был живее.
– А я уже зубы почистил, ага, - «обрадовал» он меня.
– Ты что-то предлагала, когда звонила, но я забыл. Верней, не понял. Мозг-то еще спал.
– Я предлагала погулять. Сегодня же замечательная погода! Давай пойдем в парк и устроим пикник! Можно захватить с собой одеяло и поваляться. Еды, конечно. Можно даже взять ноутбук и посмотреть на природе какое-нибудь кино!
– Парк далеко, - сказал Рыбкин.
– До него же целый километр!
– Ладно… Может, тогда на аттракционы? Тут у нас неподалеку аттракционы построили, я давно уже хожу, на них облизываюсь! Особенно эта вращающаяся штука с подвешенными сиденьями…
– Я боюсь высоты, - прервал парень.
– Нечего бояться, я с тобой буду!
– Нет, не хочу.
– А если целоваться на аттракционах?
– использовала я свою последнюю приманку.
– Тогда, наверно, не страшно будет?
– Не знаю, - буркнул Никита.
– Зачем целоваться на аттракционах, если можно целоваться дома? Или в мастерской.
– Но там мы уже были!
– Ну и что? Тебе что важно - я или какие-то новинки?
– Важен ты. Но хочется гулять. Ведь на улице так хорошо! А я столько мечтала о том, как пойду на аттракционы или в парк со своим парнем!…
– Как-нибудь потом, - сказал Никита.
– Если честно, совершенно неохота идти куда-то. Да и задание у меня важное есть, рисовать надо. Приходи, посидим в мастерской, если хочешь.
Я уступила.
Все то время, что светило солнце, мы провели в душной мастерской, болтая о том о сем. Вернее, болтала главным образом я. Что касается Рыбкина, то он в основном рисовал, только изредка отвлекаясь, чтобы подать какую-нибудь реплику… Нет-нет, только не подумайте, что я жалуюсь! Я же была с Никитой, с моим любимым! С милым рай и в шалаше, ведь так положено говорить, не правда ли? Впрочем, учитывая погоду, шалаш был бы лучшей альтернативой этой тесной, пропахшей красками комнатушке…
Ближе к вечеру раздался звонок Кости.
– Привет, - сказала я, нажав «ответить».
В это короткое слово были вложены не только приветствие, но и масса вопросов: «Ну как?», «Поговорил?», «Она ответила?», «Мы сможем помириться?». Костя все это почувствовал.
– Я поговорил, - ответил он.
– Но, если честно, все стало еще непонятнее.
– А что она сказала?
– Ничего хорошего…
– Ну, Костя, не томи!
– Сказала, что ты подлая и двуличная. Что не стоит общаться с тобою. Что ты всегда врешь.
– Что?! Я вру?! Что за бред?! Костя, ты ей поверил?!
– Я испугалась.
– Ну мы же с тобой не вчера познакомились, - успокоил меня друг.
– Я помню, как ты поддержала меня, когда мы отстали от поезда. И вообще могу сказать о тебе много хорошего. Так что лично мне понятно, что Яна ошибается. Вот только раз она так считает, у нее должны быть какие-то основания…
– Хочешь сказать, я ее обманула? Я что, поступила с ней подло?
– Откуда мне знать. Я же здесь, а вы там. И вообще, это ваши девчачьи дела. Наверное, тебе надо проанализировать свое поведение и вспомнить что-то такое, что Яна могла посчитать подлостью, - заключил Соболевский.