Шрифт:
— Ангос! Ангос! Энзгы! — шипя и со злобой произнёс он, вонзая кинжал в самое сердце.
— Канчармыр, онрым тура — говорила Гюзель, — Сакрыничтырбасак? Энгоза! — не раздумывая больше, она Гюзель-Лилат, порывшись в шкурах, нашла фигурку Волка. Забрав ее, Гузель взяла на руки сына, он тихо спал, и сердце матери наполнилось спокойствием. Девушка смотрела на сына и на мгновение забыла обо всем. Снаружи раздались возгласы стражи.
— Кардамор? — спрашивал стражник у входа — Кандормор?
— Анго — ответила девушка голосом слуги. — Кандормор.
— Энчер Хан Тыр! — ответил стражник и отошел от входа в шатер.
Гюзель-Лейлат вышла из шатра и неся сверток с ребенком. Ее шаги вначале были слегка неуверенными, она думала, что ее вот-вот разоблачат, но стражи лишь проводили взглядом уходившего в степь слугу Хана. И Лейлат уже не боясь, отправилась туда, где ждал ее незнакомец.
— Эндырме? — спросил ее странник, когда она подошла к стоянке.
— Эндерме, — ответила девушка и протянула фигурку волка.
— Онгорзук, олензаканды. — попросил незнакомец. Она сняла со своей шеи фигурку бабочка, но отдавать не спешила.
— КазурахХандармых? — спросила Гюзель-Лейлат, ее сейчас волновало лишь одно, где ее первенец. Незнакомец указал ей на пещеру. Она поняла, что все в порядке и отдала бабочку. Больше не обращая на него внимание, мать пошла к пещере с каждым шагом ускоряясь. Там, там её сын, смысл всей жизни.
— Вот она могила Чингиз Хана, нужно вернуть фигурку и все… — думал Казах. Войдя в нее, глаза с трудом привыкали к полумраку. Но он знал куда идти. Он уже почти дошел до алтаря, как его охватило какое-то предчувствие опасности. Подойдя ближе к телу Великого Хана, Казах заметил…
— Как?! Этого не может быть!? — в руке у Чингиз Хана уже лежала фигурка волка.
Он судорожно развернул сверток и взял фигурку в руки, привычного холодка от неё он не почувствовал.
— Я знал, что ты придешь, Казах… — Это был голос Жондырлы-ака…
Steam-powered minds
Вероника Суворова
Путь волка
Не нам вам рассказывать о том, какие силы дают предметы своим обладателям. Но задумывались ли вы когда-нибудь о том, что они берут взамен? За все нужно платить, дамы и господа. Особенно за власть. И прежде чем брать в руку маленькую металлическую фигурку, спросите себя: какую цену вы готовы заплатить?
Юрту наполняла дымная вонь. Чадили и трещали объятые огнем кизяки, метались по стенам тени.
Возле костерка замерла Гюзель-Лейлат. Уронив голову, вглядывалась в хнычущий сверток на своих коленях, потряхивала, баюкала.
Хан задумчиво восседал на коврах, созерцая лежавшую перед ним небольшую фигурку цвета начищенного серебра.
А старик Жондырлы — сумел.
Но это не принесло счастья роду Хана.
— Сакрын ичтыр басак! — сухая, как старая ветка, рука Жондырлы-ака ткнула в сторону Гюзель-Лелат. — Кондыргэн басак! Басак!
Женщина вскочила с колен.
Никому не дозволено прикасаться к фигуркам, посланным Небом. Кроме тех, кому они предназначены. Молодая мать нарушила запрет.
— Кэчюм йок! Йок! — отверг мольбу Хан. И бесстрастным голосом приказал: — Жондарбай!
Это слово эхом отозвалось в разуме Гузель-Лейлат. Нет, она не боялась смерти. Рано или поздно каждый из тех, кого знала Гузель, обратится в прах. И она сама — не исключение. Но она не могла умереть сейчас. Ей нельзябыло умирать. Если Гузель-Лейлат не станет, то кто же позаботится о ребенке? Кто поможет ему выжить? В голове молодой матери, разогнав все прочие, осталась лишь одна мысль: «Я должна защитить дитя».
— Шийэдж дагк… Шийэдж… — женщина попыталась сказать хотя бы несколько слов в свою защиту, но Узбек-Хан оборвал ее на полуслове.
— Садар! — резко воскликнул Хан, подняв руку. Он всегда сразу расправлялся с неугодными. А Гузель-Лейлат посмела протянуть свои грязные руки к священной фигурке. И за это она должна расплатиться жизнью.
Женщина упала на колени.
— Ралтайк! Конуш тартык! Ралтайк! Чылгэт! Раглтайк! — кричала, почти срываясь на вой, не смотря на приказ Узбек-Хана молчать.