Но вот проходит пара минут и стала она чиста.

Нос с горбинкой, морщины прошли, широко открылись глаза. Один — зеленый, другой — голубой, Сказки и чудеса!

Я замер, стою, хлебало раскрыв, в ногу кольнул капитан.

— Пора возвращаться на берег нам, бери ларец, Джонатан.

Из черной башни мы вышли на свет, боясь, что нас ждет Сатана. Но тихо вокруг, лишь ветер свистит, пот хлюпает в сапогах.

Ни криков чаек, лишь рокот волн и хруст истлевших костей. Вот ялик стоит, в нем вода, провиант, но нету наших друзей.

За лодкой, видим, мухи жужжат над чем-то темным в песке. Поддал сапогом, а это рука, только без пальцев совсем.

— Быстрее в ялик! — Кричит арматор и лодку толкает в прибой. А я и кэп в дюны пошли — вдруг есть еще кто живой.

В живых остался лишь плотник Бен, лицо исказилось от мук. Больше не плотничать ему — по локоть лишился рук.

— Убейте меня и бегите скорей! Здесь царствует Сатана. Он всех убил и руки объел, не хороните меня.

Кэп выстрелом муки его прекратил, и бросились к берегу мы, а вслед нам хихикал сам Сатана. Нет ничего страшней!

— Ну, все! Яишня готова вполне и запах совсем неплох, я к капитану поковылял, а ты подмети здесь пол. Не ной, если кэп сожрет яйца и тухлый бекон, я расскажу тебе еще, что было с нами потом.

— Слава Нептуну! Все сожрал и рому налил глоток. Живей, Бенджамин, мою трубку неси и не забудь табачок!

В лодку сокровища побросав, мы в воду столкнули ял. Я и кэп за весла взялись, а Маска сел у руля. Но сколько б мы не тратили сил, волны несли назад. На дюнах дьявол сидел и ждал. Он не спешит никогда.

Молчанье нарушил наш арматор, он кэпу взглянул в глаза: «Какой предмет у Вас, капитан? Можете показать?»

Кэп бросил весло и достал предмет, устало пальцы разжав, Чайка лежала в его руке, а Дьявол сидел и ждал.

— Я знаю, что делает этот предмет, — тихо сказал арматор, — попробуйте вызвать ветер сюда, парусу дать напор. И ветер подул — жаркий, сильный, сухой. Мачта гнется, скрипит. Ялик рванул сквозь морской прибой. Дьявол, казалось, спит.

Шхуна стояла на якорях, конец нам не бросил никто. По лееру я залез на борт, на палубе — никого. Ялик втроем подняли на борт, пошли команду искать. По палубе крыса мелькнула в трюм. Тихо и страшно кругом.

Вдруг слышим, в карцере кто-то есть. Открыли, там двое сидят: Громила Джелл и Уолт-Полоскун, качаются и мычат.

Кэп крикнул, чтоб я принес воды. Сам рома им дал глотнуть. Когда окатили забортной водой, они рассказали жуть.

Будто, только на берег ступили мы, всех Дьявол позвал к себе. Боцман пытался остановить — в карцер скрутили, хехе…

Уолта туда же, чтоб Джелл не скучал. Впихнули — и на замок. А дальше не помнят они ничего, только дьявольский зов.

— Сейчас зовет? — Спросил капитан. Прислушались моряки.

— Не-а, не слышно, никто не зовет, дьявольский был обман.

Когда на палубу вышли все, увидели вдалеке лишь пару старых матросских шляп, пляшущих на воде.

Впряглись в лебедки — поднять якоря, кэп уже держит штурвал. Чайке — спасибо, дала фордевинд. Расправили мы паруса.

Нехотя шхуна бушприт отвернув, в Марсель побежала, скрепя. За ужином мы помянули всех тех, кого забрал Сатана.

Ром всем чуть-чуть развязал язык, и боцман задал вопрос: «Как нам называть Вас, господин? Ведь Вы привели нас сюда?»

— Когда-то Лоренцо звали меня. Мой род известен в веках. Святого престола тайный архив был у меня на плечах. В архив мог войти только Папа и я, читать документы — лишь он, но Дьявол однажды попутал меня, и я нарушил закон. Господь меня покарал тот час — почуял я немощь свою. Проказа быстро вгрызалась в меня. Я понял, что скоро умру. Из писем и книг — про предметы узнал, узнал, где хранятся они. Что есть Саламандра, излечит она, вернет мне мой прежний вид. Но был замечен коварный недуг и изгнан был я в тот же час. Из Рима бежал я в прибрежный Марсель. И Бог мне пожаловал вас. Сидел я в таверне в маске стальной, когда про Порто-Колом пьяный моряк рассказ повел, я понял, о чем разговор. Чтоб в башню пройти, был нужен предмет, и знал я теперь, где он. Как арматор я к вам подошел и заключил договор.

Вот вам вся история моя. И смерть ваших друзей лежит на совести моей, виновен только я.

Молчали все долго. Громила Джелл нарушил тишину.

— Лоренцо, ты сделал богатыми нас, прощаем твою вину.

Кэп дал команду, достали ром и выпили за успех, решили завтра делить добро, на вахте остался Джелл.

Под утро ветер стал крепчать, и кэп с вещицей своей старался порывы бури унять, но волны бежали быстрей.

На камбузе в шторм не надо мудрить — мясо и сухари. Кэпу отнес, а остальные — сами возьмут харчи.