— У меня молоток, она бы испугалась.

— Отхватила бы вместе с молотком! Крысы ничего не боятся. У дяди Юры Саруханова собаку на даче сожрали вместе с ошейником и с цепью. И конуру бы сгрызли, если бы он не выскочил с ружьем.

В моем воображении возникли страшные твари с огромной пастью и неизвестный мне дядя Юра. Крысы разбегались от его ружья, гремя животами, в которых были куски цепи от съеденной собаки.

— Иди в ванную, мой руки с мылом, с содой, три пемзой. Мало ли, что нор не было. Могли засыпаться, а инфекция осталась.

Я вымыл руки, но пемзы и соды бабушке показалось мало, и она протерла мне каждый палец спиртом. Потом она выбросила всю мою коллекцию в мусоропровод вместе с подставками, этикетками и молотком и стала дезинфицировать руки сама.

— Вот же кретина Бог послал в наказание! — приговаривала она, протирая спиртом ладони. — То ракеты, то взрывы, то бульники… Когда это кончится, Господи? Что он еще выдумает? Гиперболоид?

Бабушка почти угадала. Фильм «Крах инженера Гарина», который как раз показывали тогда по телевизору, произвел на меня огромное впечатление. Одержимый жаждой мести за погибшую коллекцию минералов, я и в самом деле пытался сделать гиперболоид из картонной трубки от несостоявшегося телескопа, двух осколков зеркала, лупы и батарейки с лампочкой, но быстро понял, что в лучшем случае у меня получится не самый надежный фонарь. А вот другую вещь, поразившую меня в этом фильме, я начал мастерить с фанатичным упорством, и в конце концов вожделенный предмет действительно оказался у меня в руках, точнее на лице. Этим предметом стал противогаз.

Почти все герои фильма про гиперболоид погибали в конце от газовой атаки. Это было очень красиво: смертоносный дым, ползущий по берегу моря, люди, хватающиеся за горло и падающие с предсмертным хрипом… Но красивее всего были два человека, которые спокойно шагали в ядовитом облаке, скрыв свои лица под серыми масками противогазов, и забирали себе все то, что не досталось отравленным газом неудачникам. Неуязвимость персонажей, похожих на круглоглазых слоников, так восхитила меня, что противогаз в одночасье стал моей самой заветной мечтой. Я фантазировал, как однажды на кухне прорвет газовую трубу. Я брошусь к своим вещам, быстро надену собственноручно сделанный противогаз и подойду к предсмертно хрипящей бабушке, которая будет корчиться на полу и умоляюще протягивать ко мне руки.

— Са…шень…ка-а… — прохрипит бабушка и схватится за горло.

Я посмотрю на нее из-под круглых очков внимательным мудрым взглядом, вернусь к себе и принесу ей второй противогаз, точно такой же. Она наденет его и станет медленно приходить в себя. Потом газ рассеется, противогазы можно будет снять, и бабушка пристыженно спросит:

— Откуда у тебя это?

— Не видишь? Сам сделал, — небрежно отвечу я.

Фантазия была такой красочной и манящей, что я не сомневался — однажды она осуществится в реальности. Ведь противогазы я сделаю непременно, а газ всегда можно будет открыть самому, не дожидаясь прорыва трубы.

В пятом томе детской энциклопедии про противогазы не было написано ни слова, зато в большом медицинском справочнике, который регулярно штудировала бабушка, отыскивая в нем симптомы болезней, обнаружилась большая статья. Я узнал, что противогазы бывают изолирующие и фильтрующие, выяснил, что фильтры содержат активированный уголь, и понял, что сделать самому противогаз гораздо проще, чем построить космический корабль. Тем более что черных таблеток от живота, на пачках с которыми было написано «Уголь активированный», у нас дома всегда валялось достаточно.

Две картонные маски с круглыми прорезями для глаз я смастерил за полдня. Стекол у меня не было, и сначала я затянул прорези целлофаном от продуктовых пакетов. Через мутный целлофан почти ничего не было видно, и в таком противогазе я не только не смог бы смотреть на бабушку внимательным мудрым взглядом, но и не ушел бы дальше дверного косяка. Я порыскал по кухне и нашел отличные крышки от плавленого сыра «Виола». Они были почти прозрачными и к тому же круглыми.

— Что ты опять лепишь, идиотик? — спросила бабушка, когда я прилаживал к готовым маскам лямки из бельевых резинок.

— Скоро узнаешь, — загадочно ответил я.

Для противогазных фильтров идеально подошли банки от растворимого кофе. Я пробил в них гвоздем отверстия, всыпал в каждую по пачке активированного угля, а оставшееся пространство плотно забил ватой. Для противогазных шлангов сгодилась кишка от старого пылесоса. Пришлось повозиться, прикрепляя ее одним концом к фильтру, а другим к маске, но эту задачу я решил с помощью изоленты из дедушкиного рыбацкого ящика. Противогазы были готовы! Я спрятал один из них под зеркальное трюмо, где лежали мои игрушки, а второй надел и посмотрел на себя в зеркало. Это было здорово! Я видел в отражении такого же неуязвимого слоника, как в фильме про гиперболоид, и мне не терпелось проверить противогаз в деле. Оставалось дождаться, когда бабушка уйдет не на десять минут за хлебом, а часа на два, и тогда испытать его. И я дождался.

— Чудик, я в «Детский мир» съезжу, посмотрю к зиме пальто на мощи твои, а то второй год в рубище ходишь, — сказала бабушка, собираясь в прихожей.

— Ты надолго?

— А что?

— Ну так… Вдруг одному скучно станет.

— Я тебе что, собачка, развлекать? Книгу почитай — возьми Чехова. Мозги развивать надо, сколько можно дебилом быть, шизофренические чертежи калякать? Часов в шесть приду — придется на метро переться. Дедушка твой — деятель, Джавахарлал Неру. Десятилетие монумента Родина-мать в Волгограде ему важнее жены и внука. Чтоб она ему своим мечом башку с плеч снесла, эта Родина-мать.