— Может быть, обратиться к Хэнуэллу? — предложила я. — Попросить его взглянуть на эти волокна? Особенно на оранжевую нитку.

Рой Хэнуэлл был специальным агентом ФБР и работал в лаборатории микроскопического анализа в Квантико. Именно он исследовал улики в деле Уильямса, после чего его услугами стремились воспользоваться едва ли не все следственные органы мира, посылавшие в Квантико разнообразные улики — от кашемира до паутины.

— Желаю удачи, — снова усмехнулась Джони.

— Вы ему позвоните?

— Вряд ли он согласится взглянуть на то, что уже исследовали другие. Вы же знаете федералов.

— Мы вместе ему позвоним, — пообещала я.

В офисе меня дожидались с полдюжины розовых стикеров с телефонными сообщениями. В глаза бросилось одно — с номером нью-йоркского коммутатора и припиской: «Марк. Пожалуйста, позвоните как можно скорее». Почему он в Нью-Йорке? Я могла предположить только одно: Марк встречается со Спарачино, адвокатом Берилл Мэдисон. Но почему «Орндорфф и Бергер» так интересуются ее убийством?

Марк снял трубку после первого же гудка.

— Когда ты в последний раз была в Нью-Йорке? — как ни в чем не бывало спросил он.

— Извини, что?

— Рейс «Ричмонд — Нью-Йорк». Самолет отправляется ровно через четыре часа. Ты можешь прилететь?

— В чем, собственно, дело? — спокойно спросила я, чувствуя, однако, как запрыгал пульс.

— Неразумно обсуждать детали по телефону, Кей.

— Неразумно лететь в Нью-Йорк, Марк.

— Пожалуйста. Это очень важно. Ты же понимаешь, что я бы не просил без веской причины.

— Это невозможно… — Долго подавлявшиеся чувства отчаянно сражались с благоразумием и, похоже, одерживали верх.

— Я провел все утро со Спарачино, — перебил он. — Вскрылись новые обстоятельства. Речь идет не только о Берилл, но и о тебе. Точнее, о твоей службе.

— О моей службе? — Я уже не могла поддерживать видимость спокойствия. — Что же такое вы обсуждали, если это касается моей службы?

— Пожалуйста, прилетай, — повторил Марк. — Пожалуйста.

Я колебалась.

— Я встречу тебя в Ла-Гуардиа. — Он не давал мне отступить. — Найдем тихое местечко и спокойно поговорим. Я уже обо всем договорился. Тебе нужно только забрать билет в окошке регистрации. Номер заказан, все улажено.

О боже, подумала я, вешая трубку, и в следующий момент, сама не знаю как, оказалась в приемной у Розы.

— Мне нужно сегодня быть в Нью-Йорке, — тоном, не допускающим вопросов, объяснила я секретарше. — Это касается дела Берилл Мэдисон. Завтра меня не будет.

В глаза Розе я старалась не смотреть. Секретарша не знала о Марке, но меня не оставляло чувство, что она прекрасно понимает интимные мотивы моего внезапного решения.

— По какому номеру можно с вами связаться? — спросила Роза.

— Пока не знаю.

Она тут же открыла календарь и начала вносить изменения в запланированное расписание встреч.

— Звонили из «Таймс». Что-то насчет статьи…

— Ерунда, — раздраженно бросила я. — Им нужна информация по убийству Берилл Мэдисон. Статья только предлог. Действуют по одной и той же схеме. Как только в городе случается громкое убийство, которое я отказываюсь обсуждать, так у репортеров мгновенно просыпается интерес к моей персоне — всем вдруг хочется узнать, когда я окончила колледж, есть ли у меня собачка, что я думаю о смертной казни и какие мои любимые фильм, цвет, блюдо и способ умерщвления.

— Понятно, отказываем, — пробормотала Роза, снимая трубку телефона.

Времени оставалось только на то, чтобы забежать домой, бросить в сумку самое необходимое и доехать до аэропорта. Как и обещал Марк, билет на мое имя был заказан. Устроившись в наполовину пустом салоне первого класса, я провела еще час, потягивая «Чивас» со льдом, листая журнал и вглядываясь в темнеющее за овальным иллюминатором небо. Мысли мои были так же мрачны и беспорядочны.

Я хотела увидеть Марка и понимала, что дело не в профессиональной необходимости, а в слабости, которую, казалось, давно удалось преодолеть. Нервное возбуждение сменялось отвращением к себе. Я не верила ему и в то же время отчаянно хотела верить. Он не тот Марк, которого ты когда-то знала, а даже если тот, вспомни, как он обошелся с тобой. Но что бы ни говорил рассудок, сердце затыкало уши.

Я пролистала двадцать страниц романа, написанного Берилл Мэдисон под псевдонимом Эдер Уайлдс, и ничего не поняла. Я не слишком люблю исторические романы, а этот, сказать по правде, ничем не выделялся на общем фоне. Писала Берилл хорошо, порой ее проза выливалась в настоящую песню, но сюжет хромал на обе ноги. Банальная история, сочиненная по незамысловатой формуле. Откровенно говоря, я засомневалась, что Берилл, останься она в живых, добилась бы успеха в современной художественной литературе.