— Откуда вы взяли это «М»? — спросил Пи-Джей.

— Из ее писем. Она писала их некоему «М».

— «М» означает «Мэдисон». Берилл писала самой себе.

— Мы нашли два письма. Они лежали на полу в спальне. В обоих говорилось о вас с Уолтом, а адресованы они были «М».

— Знаю.

— Знаете? Откуда?

— Я все понял, когда вы упомянули Зулу и котов. Понял, что вы читали те письма. Потому я вам и поверил.

— Получается, вы тоже их читали?

Пи-Джей кивнул.

— Оригиналов мы не нашли, только фотокопии, — прошептала я.

— Потому что она все сожгла.

— Все, но не книгу.

— Книгу — нет. Перед отъездом Берилл сказала, что не знает, куда отправится потом и что будет делать, если тот урод по-прежнему будет ее преследовать. Сказала, что позвонит и сообщит адрес, по которому нужно отправить рукопись. Если же вестей от нее не будет, мы должны оставить рукопись при себе и никому не передавать. Вестей не было. Черт возьми, она так и не позвонила. — Он отвернулся, вытер глаза, перевел дыхание. — Понимаете, книга была ее надеждой. Надеждой остаться среди живых. Она до конца верила, что все еще исправится.

— Что сожгла Берилл?

— Дневник. Ну, не совсем дневник. Письма, которые писала себе. Говорила, что это ее терапия и что она не хочет, чтобы их кто-то прочитал. Там было разное. Ее самые сокровенные мысли. Берилл сожгла его перед отъездом. Все, кроме двух писем.

— Тех, что мы нашли, — прошептала я. — Но почему она не сожгла эти два? Почему сохранила их?

— Хотела, чтобы они остались у нас с Уолтом.

— На память?

— Вроде того. — Пи-Джей снова потер глаза и закрылся бутылкой. — Сказала, что оставляет нам частицу себя. Перед этим… перед тем, как все сжечь, она сделала фотокопии. Их взяла себе, а нам отдала оригиналы. Сказала, что мы всегда будем вместе, если сбережем эти письма.

Мы вышли из дома. Я повернулась и обняла его на прощание.

Солнце садилось, и пальмы казались выгравированными силуэтами на фоне догорающего пламени. Толпы людей стекались к барам, повсюду звучали смех и музыка, в окнах уже зажигали огни. Город ожил и повеселел. Я шла пружинящей, уверенной походкой, придерживая висящий на плече рюкзак. Впервые за несколько недель меня ничто не давило, не грызло, не мучило. Я была счастлива. И как следствие, оказалась совершенно не готова к тому, что ждало меня в номере отеля.

Я точно знала, что не могла оставить свет включенным, а потому решила, что погасить лампу позабыла горничная, приходившая сменить постельное белье и вытряхнуть пепельницу. Закрыв за собой дверь и негромко мурлыча что-то под нос, я направилась к ванной, когда вдруг почувствовала, что в номере есть кто-то еще.

Марк сидел на стуле возле окна. Перед ним стоял раскрытый кейс. Я нерешительно застыла на месте, наши взгляды встретились, и ужас сжал мое сердце.

Он был в сером шерстяном костюме и, судя по брошенной у кровати сумке, только что прибыл из аэропорта. Будь у меня что-то вроде счетчика душевного состояния, стрелка наверняка бы запрыгнула на красную отметку. Его прислал Спарачино! Я подумала о лежащем в сумочке «рюгере», но тут же отбросила эту мысль: никогда и ни при каких обстоятельствах я не смогла бы повернуть оружие против Марка Джеймса, а уж тем более спустить курок.

— Как ты вошел? — спросила я, не двигаясь с места.

— Назвался твоим мужем. — Он опустил руку в карман и вытащил гостиничный ключ с номерком.

— Негодяй. — Сердце колотилось все сильнее.

Он побледнел и отвел глаза.

— Кей…

— Боже, какой же ты негодяй!

— Кей, меня прислал Бентон Уэсли. Пожалуйста, выслушай. — Он поднялся и шагнул ко мне.

Не найдя, что ответить, я молча наблюдала за ним. Марк достал бутылку виски, прошел к бару, бросил в стакан льда. Все это он делал неторопливо, без резких движений, как будто поставил целью не провоцировать меня на крайние действия. Вид у него был усталый.

— Ты уже поела?

Оттолкнув предложенный стакан, я прошла к туалетному столику. Бросила рюкзак и сумочку.

— А я голоден как волк. — Он расстегнул ворот рубашки, стащил галстук. — Представь, было три пересадки. После завтрака только орешками и кормился.

Я молчала.

— Заказ я уже сделал, — продолжал Марк. — На двоих. Надеюсь, к тому времени аппетит у тебя появится.

За окном лилово-серые облака повисли над гудящими улочками Старого города. Марк пододвинул стул, сбросил туфли и положил ноги на кровать.

— Дай знать, когда будешь готова выслушать объяснение.

— Что бы ты ни сказал, я ничему не поверю.

Мой холодный тон, похоже, ничуть его не задел.

— Справедливо. Ты не поверишь, но вот я привык жить во лжи. К тому же за это неплохо платят.

— Да, — эхом откликнулась я. — И получается у тебя неплохо. Как ты меня нашел? Только не ссылайся на Бентона. Он не знает, в каком отеле я остановилась, а их на острове не меньше полусотни, не считая пансионов.

— Верно, отелей здесь хватает, но мне, чтобы найти тебя, хватило ровно одного звонка.