Не свожу с него взгляда, вижу в глазах холодный огонь и радость ожидания.

— Никогда ещё не убивал драконов, — искренне говорит он и даже слюна стекла с губ.

— Что-то ты много говоришь, непростительно для бойца, — пытаюсь уколоть его я.

— Безусловно, ты прав, — легко соглашается он, — но просто другого времени для разговоров, к сожалению, у нас не будет.

Его выпад происходит стремительно. Интуитивно не стал отходить и делать блоки. Провожу сквозь его удар свой прямой и моментально сближаюсь, пытаюсь достать его локтем другой руки и коленом в пах, головой бью в нос.

Он ловко избегает моих ударов, резво отскакивает, довольно смеётся:- А как же каратэ, Кирилл? Изменяешь своим принципам, воруешь у меня приёмы. Впрочем, я даже рад, что ты так быстро учишься. В последнее время достойных противников у меня не было.

— Чего раскудахтался как курица, — я пытаюсь вывести его из равновесия.

Он не ведётся на мою провокацию, продолжает улыбаться. Откровенно говоря, меня это начинает нервировать. Алексей чётко реагирует на моё состояние и вновь атакует. Крутнувшись, сбиваю телом проходящие на разных уровнях удары, но сбиваемый его жёсткой подсечкой, падаю на спину, в падении вовремя бью ногой по его пятке, чем спасаю свой пах, выпрыгиваю через плечи, становлюсь на ноги.

— О, какая неваляшка! — цокает языком Алексей. Неожиданно заваливается назад, резко в сторону, тело производит немыслимую для восприятия, амплитуду — он качает «маятник».

В жизни не видел такого профессионализма, лишь слышал, что такой технике обучают в спецназе ГРУ.

На этот раз я не смог предугадать его движение, под рёбрами, словно нечто щёлкнуло и взорвалось, это прошёл импульс от удара, который не сломал рёбра, но разорвал мышцы внутри тела. Кровь выплеснулась во внутренности, от дикой боли темнеет в глазах, и будь я на ринге, это был бы чистый нокаут, но это не ринг, вторым ударом он меня убьёт. Великое чувство жажды жить делает немыслимое, ухожу от смертельного прямого удара в голову, подныриваю под локоть, наношу удар головой под сердце и мгновенно локтем вверх под челюсть. Щёлкнули, ломаясь, зубы, хрустнули выскочившие из своих мест шейные позвонки, голова Алексея свешивается вбок, улыбка исчезает.

— Говорила мне бабушка, нельзя недооценивать даже самого никчемного противника, — шепелявя, пытается шутить он. Его лицо вмиг сереет, Алесей пытается вставить позвонки на место, обхватив голову руками и выкручивая шею, но я не даю ему этого сделать, сшибаю подсечкой.

— Вот и всё, — замахиваюсь на него кулаком.

Он рычит, ловит мой кулак неожиданно отросшими клыками, кусает, ломая мне фаланги пальцев. Оглушительно щёлкают позвонки, входящие в свои места, из кожи лезет жёсткая волчья шерсть.

Алексей легко скидывает меня с себя, нависает надо мною, злобно клацают зубы, брызгает слюной.

— А как же правила! — возмущённо выкрикиваю я.

— Это бои без правил, — ужасно смеётся оборотень.

В отчаянии отпихиваю тяжёлую морду, он разъярённо скалится, жить мне осталось меньше секунды. В это мгновение цепляю на своей груди нитку, она рвётся и в ладонь падает серебряная пуля, подаренная когда-то Эдиком. Не задумываясь ладонью, вгоняю её в грудь волку-оборотню. Эффект превосходит даже самые смелые мои ожидания. Свирепый рёв потряс пространство, в ужасе завыли окружающие нас оборотни. Страшная рана рвёт грудь, обнажая рёбра, жгучая кровь льётся на меня. Алексей соскакивает с меня, зубами пытается вырвать серебряную пулю, это у него удаётся. Стремительно происходит регенерация, рана на глазах стягивается, а бросаюсь на оборотня, но даже тяжелораненый, он легко отскакивает, сбивает меня с ног тяжёлой лапой, вновь смеётся, но на этот раз отрывисто и злобно.

— Не будем ничего усложнять, Кирилл. Честно говоря, ты меня весьма удивил и позабавил, но время развлекаться с тобой, у меня больше нет. Моя стая голодная, товарищи твои могут уйти далеко.

— Но ты ведь обещал! — наивно выкрикиваю я.

— Вероятно, — соглашается он, — но на войне как на войне, проигрывают те кто, пытается вести войну по правилам. Если есть возможность обмануть врага, это делать необходимо немедленно.

Он открывает пасть, смрадное дыхание вызывает спазмы в лёгких, с ненавистью смотрю в его пылающие глаза:- Ты хоть иногда зубы чистишь? — язвительно изрекаю я.

— Похвально, какое самообладание, — щёлкает пастью оборотень и кидается на меня.

Словно в тумане слышу автоматную очередь. В то мгновение когда клыки должны были сжаться на моей шее, Алексей изгибается, громогласно ревёт, заливая меня кровью.

Отпихиваю бьющегося в конвульсиях оборотня, не могу понять, что происходит, Алексей нашпигован серебряными пулями, это очевидно, ничто не может принести оборотню такие ранения, только серебро.

Очереди не смолкают, слышится рёв и скулёж, некто сражается с целой стаей оборотней. Рука висит плетью, кисть раздроблена волчьим укусом, дышу с трудом, внутри тела, вокруг лёгких плещется кровь, в голове плывёт кровавый туман, усилием воли заставляю себя не потерять сознание. Отползаю к стене, сквозь застилающую глаза черноту вижу, как из коллектора выпрыгивает Осман, Эдик и Катя со своими копьями и бросаются туда, где звучат, но уже с большими перерывами, автоматные очереди. Затем появляется Костя Сталкер со своим пистолетом, его лицо искажено от дикого страха, но он, пересиливая ужас, целится и стреляет в гущу беснующихся оборотней.

— Ритка, держись! — слышу Катин крик.

Рита? Широко открываю глаза. В голове, словно проявляется негатив, высвечивается образ хрупкой девушки, с храбростью, близкой к отчаянию, отбивающийся от наседающих на неё злобных оборотней. Вот у неё заканчиваются патроны, её заваливают на землю, острые клыки с остервенением рвут тело. Истошно кричит Катя, пронзая одного из оборотней своим импровизированным копьём, как медведь ревёт Осман, бешено вращает глазами, стремительно наносит колющие удары в оскаленные морды, Эдик сцепился с одним из оборотней, с трудом увёртывается от острых клыков, сухо трещат пистолетные выстрелы.