– Ты напрасно сделал это, Керим, – заметил генерал, хладнокровно глядя на агонию, – может быть, он и сказал бы, с кем из неверных он водил шашни и что успел им рассказать. А сейчас подумай сам, что он расскажет!

Керим расцвел в улыбке.

– Аллах свидетель, я подумал об этом, хозяин! Я привез не только этого гнусного предателя, пусть геенна проглотит его, привез сюда и неверного!

– Неверного?

Боевики расступились.

– А это еще кто? – спросил генерал Тимур, показывая на валяющегося в темном углу человека с белым мешком на голове. На белой ткани проступили бурые пятна крови.

– Это неверный.

– Неверный?!

Генерал шагнул вперед и с размаха влепил пощечину своему нукеру.

– Идиот! Аллах наказал твоего отца тобой! Как тебе хватило ума привезти неверного сюда?! Идиот!

– Но эфенди! – закричал Керим. – Я проверил, у него ничего нет!

– Какой ты идиот! У него может быть маяк! Маяк, который работает где угодно! Может быть, русисты уже летят сюда!

– Но эфенди! Я проверил, как вы говорили! Ничего нет!

Родившийся и выросший в Персии генерал привык не доверять людям на слово, особенно людям низкого звания. Люди на Востоке глупы, лукавы и ленивы, они готовы лежать на солнце целый день, если рядом нет кого-то с плеткой. Поэтому он подошел к неверному, склонился над ним и обвел вокруг небольшим приборчиком. Он был размером со старый сотовый телефон, но вместо одной антенны у него было целых четыре и разной длины. Генерал всегда имел прибор при себе, он никогда не носил сотовый, а вместо него носил такой вот прибор. Он позволял уловить самые разные сигналы, какие может посылать передатчик или подслушивающее устройство.

Но на экране была ровная линия.

Генерал выпрямился.

– И что мне теперь делать?

– Но разве вы не хотели о чем-то спросить этого шакала? – удивился Керим. – Разве не лучше спросить неверного?

Керим любил генерала. Искренне любил и был ему верным псом. Его любовь не могли поколебать и странные поступки генерала – то он хочет кого-то о чем-то спросить, то злится, что Керим притащил ему неверного, чтобы можно было с него спросить…

– Да, ты прав, – сказал генерал, – приведи его в порядок…

Благодаря современным системам связи канал восстановился через десять минут. Теперь нас было четверо. В Белом дворце в Константинополе при Его Величестве был терминал закрытой связи, и он мог в любой момент связаться с кем угодно – вплоть до отдельного командира роты. Или принять на себя командование всей армией Империи…

Про то, как смотрели на меня Казарский и Шенн, лучше и не упоминать.

Николай попросил изложить суть дела и аргументы сторон. По очереди мы сделали это. Особенно усердствовал Казарский, пока Николай не показал жестом – «достаточно».

Наверное, первый раз в жизни трое старших офицеров имели возможность обратиться за разрешением спора сразу к Его Величеству.

– Ваше мнение, господин Воронцов? – сказал Николай, выслушав нас.

– Я готов рискнуть вместе со всеми.

– Ваше мнение, господин Шенн?

– Против. Противоречит всем правилам, Ваше Величество.

– Господин Казарский.

– Категорически против. Категорически, Ваше Величество! Безумная авантюра, да-с…

Николай помолчал. Я помнил его еще подростком – он никогда и ни перед чем не отступал. Если перед ним было дерево – он считал трусостью не залезть до самого верха…

– А если там Тимур и он от нас опять уйдет? Кто из вас, господа, готов отвечать за то, что произойдет далее?

И Шенн, и Казарский стушевались. Явно не ожидали, хотя могли бы. Николай III Романов в жизни следовал простому и верному завету генерал-адмирала Колчака. Если что-то страшно – иди этому навстречу…

– Санкционировав высадку, я подвергну риску жизни двух десятков храбрых людей, которые присягнули служить Мне и России. Отказав, я подвергну риску Мой народ. Господа, я выбираю первое, – сказал Государь. – Господин Воронцов, действуйте по Высочайшему повелению. Господь да спасет нас!

Капитан Бородин не был таким уж храбрым человеком. Нет, он родился и вырос в стране, где мужчины действительно мужчины и храбрость, способность идти навстречу злу, встречать воинствующее зло с презрительной ухмылкой – черта любого НОРМАЛЬНОГО мужчины. Но безумная храбрость – ее дает только фанатизм. Полное презрение к смерти, исповедование какой-то такой веры, ради которой можно не задумываясь отдать жизнь, – так вот, такой храбрости у капитана второго ранга Бородина не было.

Он родился и вырос в нормальной стране. У него были нормальные родители, семья, брат и три сестры – семья была многодетной, как это и было принято в России. С деньгами было негусто, поэтому Бородин, сын крестьянина, пошел учиться на казенный кошт в военно-морское училище. Закончил его, стал моряком, потом прошел переподготовку на курсе специальной разведки. Стал разведчиком.

Он делал свое дело – разведку, сбор информации о злоумышляющих, как делают свое дело крестьяне. Тихо, истово, без фанфар и похвальбы, изо дня в день. У крестьян есть поговорка «Пахать – значит молиться». Любая работа – от Бога, и ее следует делать точно так же, как молишься: искренне и с полной самоотдачей. Он так и работал – пока не оказался черт знает где…