— Это мой пес. Только мой! Не отнимайте его… у меня!

— Ничтожная маленькая псина. Неужели она представляет собой какую-то ценность?

— Это моя, моя собака… — возбужденно повторял Микаел, приподнявшись на локте. — Это жизнь! Понимаешь? Жизнь нужно защищать в этом дьявольском мире…

Его товарищ быстро вышел из комнаты. Микаел остался лежать, дрожа всем телом и лихорадочно гладя щенка.

Лейтенант быстро вернулся вместе с командиром и военным врачом.

— Что происходит? — спросил майор. — Что с тобой, Микаел?

Тот не в силах был ответить. Стуча зубами, он настороженно уставился на них. Никто не смел отнимать у него щенка!

— Возьми себя в руки, — сказал майор. — Мы получили известие о том, что царские войска стоят на Чудском озере. Мы должны сняться с места и скакать во весь опор в Польшу, чтобы предупредить короля Карла Густава. Наше подразделение будет воевать в Польше.

В голове у Микаела стучало и звенело, мысли кружились, как в водовороте, из груди рвался наружу крик. Военный поход. Еще несколько месяцев, возможно, год такой жизни, которая с самого начала была для него мучительной. Прочь из этого городка! Я хочу, я должен уйти отсюда! Да, сегодня я покидаю этот город. Но идти на войну… Грязь, вши, болезни, убийство, смерть, пошлые шутки, люди, с которыми мне противно находиться рядом, приказы, выполнение приказов, приказания другим, невозможность быть самим собой, невозможность распорядиться своей жизнью, подчинение приемному отцу, повлекшее за собой неудачи и бесполезную трату времени, бессмысленная жизнь, иллюзорные устремления, общение с призраком, с Биргиттой, этим ничтожеством, — и война, война, война…

— Нет!

Он услышал доносящийся откуда-то душераздирающий крик, от этого непрерывного крика у него кололо в легких, он боролся с набросившимися на него людьми, желавшими усмирить его, их было много, они что-то кричали ему на ухо, но его крик был громче, щенок выл где-то от страха, потом его ноги связали, руки завели за спину, он чувствовал на своих щеках слезы, позорные слезы, но был не в состоянии остановить их.

— Не отнимайте у меня собаку, — выл он, — не отнимайте у меня собаку! Она нуждается во мне! Она нуждается во мне…

Наконец вокруг него воцарилась тишина.

Возле его кровати сидел военный врач — суровый, видавший виды человек, никогда не дававший солдатам поблажки, если те увиливали от боя. Но на этот раз врач видел, что случай серьезный.

— Ну, Микаел? Теперь ты можешь говорить спокойно? Что с тобой?

— Четыре года. Четыре года я вел жизнь, ненавистную мне с самого начала. Я больше не могу.

Военный врач не счел нужным комментировать его слова.

— Что же на тебя так подействовало?

— Где моя собака?

— Пес нагадил на полу и его вышвырнули вон.

Микаел снова впал в панику. А что, если они… Он сделал попытку встать.

— Принесите его сюда! Немедленно!

Его нервозный страх убедил военного врача: вздохнув, тот нехотя встал.

Пришел солдат со щенком, и Микаел попросил, чтобы его положили у него в ногах. Военный врач снова сел.

— А теперь рассказывай!

Микаел почувствовал, как щенок привалился к его коленям, и это успокоило его.

— Случилось что-то… — он замялся. — В имении… Что-то настолько абсурдное и немыслимое, что ты наверняка будешь смеяться надо мной. Нужно пойти туда и схватить преступников, пытающихся отнять имение у хозяев и убить их. Я обещал.

Военный врач с сомнением отнесся к его словам.

— Но ведь мы сегодня покидаем город. Не кажется ли тебе, что они сами могут справиться с этим?

— Да, — сказал Микаел после некоторой паузы. Он был таким усталым и разбитым, что едва мог говорить. — Но вы должны были узнать об этом, я обещал, что…

— Хорошо, мы пошлем в город двух людей с сообщением о том, что русские наступают.

— Сделайте это! Немедленно!

Врач вышел и тут же вернулся.

— Я дал распоряжение, — успокоил он Микаела. — Но что нам делать с тобой, Микаел? Ты не в состоянии скакать много миль.

Волна страха нахлынула на него. Его оставят здесь? Здесь, в этом городишке, под исходящим криком небом? С призраком, преследующим его по пятам, с Биргиттой, вызывающей в нем протест, отвращение и стыд? Навсегда остаться в городе, который был проклят, и только он один знает, почему…

— Нет, я могу поехать, — хрипло проговорил он. — Не бросайте меня одного в этом дьявольском городе! Я могу скакать верхом, теперь я успокоился.

Военный врач скептически посмотрел на него.

— Я согласен, что четыре года для тебя — это слишком много. В армии есть солдаты, которые двадцать лет не были дома, но они сделаны из другого теста. Ты же не родился солдатом, нет! Ты — это что-то другое, Бог знает, что! Не думаю, что армия сейчас очень нуждается в тебе. Так что мы решили отправить тебя домой.