Более-менее приведя себя в порядок, я набрал номер Егора – трубку никто не поднимал. Я посмотрел в окно, за которым шел дождь вперемешку с мокрым снегом, – на стене соседнего дома какой-то шпаненок краской дописывал: «ХВАТИТ ОБРАМЛЯТЬ СВОБОДУ! З. Е.». Надо было бы выйти и набить ему рожу за вандализм, но похмельное состояние располагало к покою, да и не буйный я вовсе. Зато настенная надпись напомнила мне об одном человеке, и я вновь набрал номер:

– Ну? – очень сухо поприветствовал меня Станислав Валентинович.

– Я вчера переборщил немного. Ты, это, извини…

– Все?

– Все.

Разговор на этом прервался.

(Книга Империи)

«И повстречалась на пути странников неведомая армия. И спустился тогда с коня своего Император Цы. И подошел он, не зная страха; и взглянул он в лица врагов своих, словно лица воинов и морды коней их слились в одно целое, пылающее враждой лицо. Не дрогнул даже мускул на лице Императора. И обратился он тогда к неведомой армии:

– Куда держит путь доблестное войско?

И отделился один всадник из общего строя. То был Генерал этой армии.

Отвечал он так Императору:

– Домой возвращается наша армия с победой. Но лишились мы своего Императора. Не бой, но чума забрала его. Устали воины, полторы тысячи лун длилось наше сражение. Уж и забыли мы лица жен и детей своих. Уступи нам дорогу, странник.

Покачал лишь головой Император Цы.

– Не могу уступить я вам дорогу, доблестные воины, ибо рано вам еще возвращаться домой. Ибо не истек срок службы вашей. Ибо нужны вы своему Императору, а истинный Император нужен вам. Ведь каждый должен занимать свое место в мире – не будет без этого гармонии. Ваш удел – служить мне, а мой – повелевать вами. И дарую я вам за это вечную жизнь – будете вы возрождаться снова и снова! Одержали вы одну победу, но предстоит вам еще больше сражений, чем было ночей в бою вашем. Забудьте жен и детей своих, доблестные воины, ибо не суждено вам увидать их более – нет их, как и нет вас вне сражения. Только в бою вы сможете жить. Только так проявляться – воюя за своего Императора. Отныне и до конца дней вы часть механизма, где занимаете верное место, а Император Цы стоит во главе вашего мира.

И пали ниц доблестные воины.

И отныне стала неведомая армия ведомой…»

Струя воды поднимала со дна раковины и забирала с собой в недра водопровода черную жижу, которую я вновь изрыгнул из своего желудка…

Чувствовал себя хуже некуда: руки лихорадочно тряслись, глаза болели, меня мутило и знобило. И дело здесь не в выпитом алкоголе: за весь вчерашний день я выпил-то всего пару банок. После той ночи с Юн Вен меня преследует странное недомогание. Может, подцепил что-то от нее? Меня вновь стошнило в раковину.

С трех часов утра я не сомкнул глаз, меня преследовало странное чувство, будто, как только я засыпаю, в комнате включается телевизор и передает сигнал, зомбирующий меня. Нет, я ничего не видел, но сигнал этот чувствовал всем своим нутром. Я даже чувствовал, что те, кто пускают трансляцию, сидели у меня на кухне – на них были гладкие маски без лиц, одна из ног этих существ напоминала козлиную. Я знал, что если я быстро вскочу с дивана и забегу на кухню, то смогу уличить своих незваных гостей. Но мне было страшно, что меня просто убьют…

Я опустил голову под холодную воду – наверное, мне надо показаться врачу: галлюцинации – это не очень хорошо. Мне вроде полегчало, и я даже почистил зубы – неприятный привкус во рту остался, пришлось нехотя залить его пивом.

Воскресенье – мой последний выходной. За окном крупными хлопьями красиво кружит первый «настоящий» снег. Мне захотелось совершить что-то празднично-беззаботно-глупое, но стало страшно, что сил не хватит. Я убрал постельное белье, собрал диван и рухнул в кресло допить банку – недомогание отпустило, даже поднялось настроение. Мой взгляд упал на телевизор, мирно стоящий на табурете, – я усмехнулся собственной глупости, выдернул шнур питания из розетки, оделся и вынес мой «зомбоящик» на помойку. Когда вернулся и осмотрел свое жилище, я вдруг осознал, что живу слишком аскетично – не по нынешним средствам. Похоже, я просто застыл во времени.

Ну что ж – лишние деньги у меня есть. И хотя отношения со Станиславом Валентиновичем стали довольно напряженными, с работы он меня не выкинет – наш кубик стал болтать без умолку (правда, в основном повторяет старые фразы). Я как раз думал, чем занять выходной, – значит, вперед, по магазинам! Набрал знакомый номер.

– Слушаю? – негостеприимно прозвучал сонный голос Юн Вен.

– Привет!

– Приветики, Ник, что ты хочешь?

– Да так… Чем заниматься сегодня будешь?

– Дела у меня.