Примером поведения самцов шимпанзе стало поведение Никки, известного своей любовью метко кидать тяжелые предметы. Он агрессивно преследовал самку, которая избегала его, прячась за стволом дерева. Но как только она двигалась вправо, Никки швырял в ее сторону кирпич, а сам быстро направлялся влево, это позволяло ему схватить самку, когда она отпрыгивала, уклоняясь от кирпича. Высокая степень координации при этом маневре практически не оставляла у наблюдателей сомнений в том, что Никки делал это сознательно и предугадывал реакцию жертвы. Это умение является необходимой составляющей успешного обмана.

Еще один тип поведения, замеченный у шимпанзе, имеет черты самообмана. После негативного опыта (например, поражения от другого шимпанзе) особь может сосредоточить свое внимание на чем-то незначительном, например на рассматривании своих ногтей, чтобы скрыть неловкость. Тактики спасения своей репутации наблюдались и у других приматов. Де Ваал (1986) отметил, что заманчиво маркировать такие поступки шимпанзе, как коллективную ложь, потому что одна сторона идет на обман, а вторая ведет себя словно обманутая. Например, если доминирующая обезьяна стремится запугать соперника, то последний может делать вид, что не замечает сигналов, не смотря в сторону обидчика. Доминирующая особь может оставить все как есть, потому что никаких указаний не получено, а отсутствие ответной реакции не считается оскорблением. Таким образом, одна обезьяна притворяется, что не замечала провокаций, а вторая принимает этот обман.

Манеры и стиль поведения приматов, особенно человекообразных обезьян, очень напоминают человеческие. Так происходит, потому что мы проецируем свойственные людям мотивации на наблюдаемых животных, или потому что многие человеческие повадки имеют те же истоки? Этологи (ученые, изучающие поведение животных) считают, что многие человеческие повадки развились из инстинктивных моделей, свойственных и более низким животным. Одна из интересных областей для изучения — развитие социального поведения (Триверс, 1985).

Раз умение обманывать и распознавать обман — жизненно необходимые навыки, то должен существовать естественный отбор методов, им способствующих. Эти стратегии противопоставляются эволюции социальных отношений у высокоразвитых животных и человека, которым свойственны общение, вера и альтруистические поступки. Здесь под альтруизмом мы понимаем поступки, приносящие пользу другому индивиду (не очень близкому) и относительно невыгодные для самого деятеля. Роберт Триверс (1971) в классической работе по теоретической биологии обращался к этому явному противоречию, раскрывая понятие ответного альтруизма. Триверс связал это понятие с процессом развития человеческого мозга.

Взаимный альтруизм можно рассматривать как форму симбиоза, при котором каждая сторона помогает всем остальным участникам симбиоза, тем самым помогая и себе. Немедленное вознаграждение (взаимность) не обязательно, если есть вероятность длительной выгоды. По Триверсу, для этой взаимности необходимы определенные условия. Среди них высокая продолжительность жизни, низкий уровень мобильности, индивидуальное признание и степень взаимозависимости. Эти факторы повышают вероятность многочисленных встреч с одними и теми же индивидами. Свою мысль Триверс иллюстрировал очисткой у морских обитателей и сигналами тревоги у птиц.

Взаимный альтруизм у человека, вероятно, развился в Плейстоценовую эпоху, когда для него возникли условия.

Защищать в период опасности, делиться пищей, помогать больным и раненым и делиться знаниями — вот неполный список альтруистических поступков. Для поощрения индивида, который совершает эти поступки, приносящие мгновенную пользу другому индивиду, все эти действия должны быть вознаграждены в будущем.

На первый взгляд мошенничество (брать, ничего не давая взамен) приносит выгоду лишь самому мошеннику. Одна из стратегий — научиться искусству отдавать меньше, чем получил. Однако, когда индивид приобретает дурную славу мошенника, возмущение окружающих ведет к прекращению поддержки. Таким образом, социальная группа (или другие представители вида) развивают методы контроля над мошенниками. Например, члены группы могут пойти на агрессивные морализаторские меры, принуждая мошенника посредством страха или исключения из группы к взаимному альтруистическому поведению. В худшем случае мошенники могут быть убиты или исключены из социальной группы.

Реабилитация наказанного потребует от него сожаления и искупительного альтруизма. Выражение раскаяния может вновь позволить ему принимать альтруистические поступки от своего социального окружения. Это раскаяние вызывает новый тип обмана — мнимую вину.

С таким поведением хорошо знакомы врачи, которые лечат пациентов от алкогольной зависимости. Такие пациенты часто демонстрируют притворное раскаяние, которое не влечет за собой никаких изменений в их поведении (см. главу 7).

Мнимая вина оказывает давление на индивида — заставляет его помнить о вине и выражать раскаяние. Это сожаление искреннее или это просто форма обмана? Альтруист должен убедить окружающих, что это на самом деле взаимность: никто не хочет остаться с носом. С другой стороны, существует мнимая морализаторская агрессия. С ее помощью можно обвинять другого в мошенничестве, чтобы скрыть свое собственное.