Сиссела Бок (1978b) предостерегала родителей от чрезмерной защиты детей от суровой правды. Она считала, что из родительской лжи ребенок усваивает, что взрослые изменяют правду, когда им это выгодно. С другой стороны, она говорит, что строгие родители, которые исключают всякий вымысел и сказки из жизни своих детей, подавляют воображение как у своих детей, так и у самих себя.

Не менее важно в реакции родителей и окружающих на детскую ложь и вымысел то, насколько обман ребенка был разоблачен в чужих глазах. Были ли данные ребенку обещания немедленно нарушены? Часто ли родители обманывают ребенка? Например, говорят ли ему, что берут его с собой в кино, а на самом деле приводят к стоматологу? Много ли в доме секретов? Под запретом ли определенные темы, касающиеся прошлой жизни родителей? Присутствует ли лицемерие в их религиозных привычках и исполнении законов? Такие персонажи, как Санта-Клаус, преподносятся как миф или как реальность? Список бесконечен, и ни одну семью нельзя назвать до конца честной, но мы можем рассмотреть различия между разными семьями.

Одна женщина (см. главу 6), которая во взрослой жизни привыкла обманывать, еще подростком усвоила, что у ее отца (убежденного протестанта, яростного противника беспорядочных половых связей и разводов) имелась любовница, а у матери это был уже не первый брак. Кроме того, миф о Санта-Клаусе (интересный парадокс, если принять во внимание религиозные убеждения отца) искусно поддерживался все ее детство. Этот обман родителей был виртуозным: вечером они оставляли молоко и печенье для Санта-Клауса, а рождественским утром на их месте оказывались пустой стакан и крошки. В шесть лет девочка узнала от одноклассника, что Санта-Клауса не существует. Женщина до сих пор вспоминает о разводе своей матери и о мифичности Санта-Клауса как о двух самых болезненных моментах своего детства.

Хили и Хили (1915) описали два клинических случая: пациенты считали, что их патологическая ложь передалась им от их домочадцев. В первом случае заметные улучшения у пациента связали с его выходом из атмосферы лжи и обмана. Во втором пациенткой была девочка-подросток, чьего отца мать называла неисправимым лгуном. Однажды девочка пропустила процедуру. Позже мать поинтересовалась у лечащего врача, была ли дочь на приеме, и, когда ей ответили, что нет, пожала плечами: «Я не сомневалась — я нашла в ее кошельке процедурный талон. Как мне теперь поступить? Как дать ей понять, что я знаю про талон?» Терапевт посоветовал честно признаться во всем дочери. Мать возразила: «Я никогда так не делала!»

Культура и субкультура тоже могут повлиять на поведение человека, в том числе и на его отношение ко лжи. Субкультура определяется наличием системы ценностей, норм и поведения, которые стали традиционными среди людей, объединенных определенным родом занятий, принадлежностью к одной этнической группе, социальному классу, закрытому институту или возрастной группе. Молодые люди, которые испытывают на себе давление со стороны членов своего круга и хотят быть принятыми своими ровесниками, особенно восприимчивы к установленным ценностям своей группы (субкультуры).

В одной молодежной субкультуре были установлены шесть областей интересов: неприятность, выносливость, ум, предвкушение, судьба и независимость (У. Б. Миллер и др., 1961). Ум определялся как способность легко дурачить и облапошивать окружающих, восхвалялись достоинства ловкого обмана, а доверчивость считалась постыдной. Таким образом, поощрялось обманное поведение подростков вне группы. То есть человек оказывался между противоречащими ценностями всего общества и его субкультуры. Другим примером может быть заключенный, который сталкивается с конфликтом, когда вынужден выбирать между ложью сокамерникам и обманом людей, находящихся на свободе (МакГиверн, 1982).

Условия, в которых растут дети, бывают для них слишком сложными эмоционально, интеллектуально или физически. Тогда ребенок прибегает к примитивным механизмам защиты, чтобы с ними справляться. По одной из гипотез о причинах диссоциативного расстройства идентичности (расстройства множественной личности), диссоциация является способом справляться с душевными травмами в детстве (Кунс и Мильштейн, 1986). Исходя из этого можно предположить, что благодаря лжи можно скрывать и отрицать то, что нельзя принять; ложь подкрепляет сокрытие и отказ. Это предварительное заключение совпадает с наблюдениями Фенихеля (1954) и со статистическими данными: пациенты, страдающие от фантастичной псевдологии, часто говорят о своем непоследовательном, противоречивом и сложном детстве (см. главы 7 и 8). Изучая пациентов, выдающих себя за других людей, Гринакр отметила, что многие из них пережили конкретную трагедию в раннем детстве. А именно смерть отца.

Обман неоднократно признавался самым огорчающим родителей поведением детей (Цив, 1970). В светской прессе, особенно в журналах о воспитании, часто публикуются статьи экспертов о том, как относиться к детской лжи. Исследование, включавшее более низкие социоэкономические классы, показало, что для родителей было важнее предотвратить обман, чем агрессивное поведение своих детей (Элстон, 1980).

Итак, очевидно, что все дети врут и что ложь во многом одобряется, преподается и поощряется теми, с кем контактирует ребенок. Кроме того, несмотря на неоднозначное отношение к обману, на некоторых детей вешают ярлык вруна. Раз все дети до некоторой степени вруны, почему кого-то выделяют? Их отличает количество или качество лжи, или у этих детей другая специфическая черта? В своей обзорной статье Стоутамер-Лоэбер (1986) пришла к выводу, что детей, которых приводили в центры психического здоровья из-за нарушения поведения, учителя и родители гораздо чаще считали врунами, чем остальных. И наоборот, детей с нервными расстройствами реже называли обманщиками.

В рамках одного исследования проблемы лжи учителя оценивали своих учеников четвертых, седьмых и десятых классов по их склонности к обману (Стоутамер-Лоэбер, 1986). Ложь была наименее распространена среди старших мальчиков. (Однако не следует забывать об описанных выше аспектах социализации лжи: возможно, мальчики просто научились более искусно скрывать свой обман.) Учителя посчитали, что около 3,5 % мальчиков во всех трех возрастных группах редко или почти никогда не бывают честными. Они прибегали ко лжи в значительной степени для того, чтобы скрыть некоторые проблемы поведения: свои проступки, кражи и драки. Эта взаимосвязь у взрослых мальчиков была прочнее, чем у маленьких. Важно отметить, что в семьях обманщиков родители либо мало внимания уделяли ребенку, либо имели проблемы в отношениях, либо жили отдельно. Исследование показало, что социальный и материальный статус родителей не связан с детским обманом.