— Я слышу, у вас опасная грудная болезнь. Люди Льда всегда были способными врачевателями, эта способность у них в крови. Однако методы лечения, к которым мы прибегаем, часто считаются неортодоксальными. Я, к сожалению, немногому научился, у меня просто не было такой возможности. Я еще не успел ознакомиться с теми лекарственными средствами, которыми мы располагаем. Мы ведь только приехали в Гростенсхольмский согн. Но малышка Винга кое-чему научилась у своей талантливой матери Элисабет. Винга также может прочитать надписи на коробочках с лекарствами и способ их употребления. А я вот не могу. Если хотите, к следующей нашей встречи мы найдем для вас подходящее лекарство. Оно, по крайней мере, сможет облегчить ваши страдания.

Менгер грустно улыбнулся. В отблесках свечи казалось, что перед юношей с девушкой сидит мертвец:

— Если бы вы только смогли! Я обошел всех врачей, никто не дает мне даже надежды на выздоровление. Я постараюсь поддержать в себе остатки жизни во время слушания дела против Снивеля. Я всю жизнь мечтал разоблачить его. Вряд ли я долго протяну после.

— Если б я раньше хотя бы просмотрел те лекарства, которыми мы располагаем, я мог бы помочь вам уже сегодня, — вздохнул Хейке. — Я знаю, у меня есть способности.

— Я тоже еще не смотрела лекарства, — добавила Винга. — Я не обладаю Хейкиными способностями, но мы оба очень хотим вам помочь.

— Спасибо, я знаю, — снова улыбнулся Менгер. — Позвольте сказать, что вы отличные молодые люди!

— И вам спасибо на добром слове, — просияла Винга. И Менгер внезапно пожалел, что он не на сорок лет моложе.

Хейке вдруг словно оцепенел.

— Что случилось? — забеспокоилась Винга.

— Тс-с-с-с, по-моему, до следующего раза ждать совсем необязательно.

Юноша быстро достал сокровище и склонился над ним.

Менгер вопросительно взглянул на девушку.

— Ему помогают, — шепнула она.

— Помогают?

— Да. Я хорошо знаю это выражение его лица. Мы тут не одни. Наши предки очень хотят, чтобы мы получили назад хотя бы Гростенсхольм. Видите ли, там что-то есть на чердаке. Так что, адвокат Менгер, у вас теперь сильные покровители. Они надеются на вас; а чтобы выдержать эту борьбу, вы должны быть сильным.

Менгер крепче сжал рот. Ему не очень нравились такие разговоры о сверхъестественных силах.

— Видите их?

— Нет. Но мне это что-то напоминает.

— Вы можете посидеть тихо? — сквозь зубы прошипел Хейке.

— Да, извини. Кто сейчас тут?

— Ульвхедин и Ингрид.

— Добро пожаловать, — поприветствовала их Винга со слезами на глазах. Ингрид она знала, а об Ульвхедине много слышала.

— Я совсем не удивлена, что именно они пришли к нам. Они больше всех заинтересованы в возврате усадьб. Тетушка Ингрид была последней владелицей Гростенсхольма и видела, как усадьба ушла от нас.

Хейке тяжело вздохнул:

— Адвокат Менгер, будьте так любезны, зажмите рот этой мельнице — и не давайте ей открыть рот! Адвокат не скрывал своего скепсиса.

— Вы должны поверить, — Вингу никто не мог заставить замолчать. — Дедушка Ульвхедин, сделайте что-нибудь! Подайте знак! Пусть адвокат поверит, что вы тут.

Небольшой подсвечник тотчас же переместился с одного края стола на другой.

Менгер глотнул. Потом кивнул. Побледнев, стал внимательно наблюдать за Хейке. Тот стоял, склонившись над баночками и коробочками и словно следовал за чьим-то указательным пальцем. Время от времени Хейке брал одну берестяную коробочку, другую и откладывал их в сторону. Так он выбрал четыре коробочки. Остальное снова спрятал под крышу.

— Спасибо, — произнес он, обернувшись в угол комнаты. — Теперь мы одни.

Менгер вздохнул так глубоко, что стало ясно, — все это время он не смел даже дышать. Лицо Менгера приобрело зеленоватый оттенок. Впрочем, может, это только так кажется в неверном свете свечи?

Хейке энергично произнес:

— Винга, тот маленький ковшик! Наполни его наполовину водой!

Винга моментально повиновалась. Однако обычно она не была так послушна.

Хейке покрошил в нагревающуюся воду травы из трех коробочек. По комнате разлился пряный запах трав.

Содержимое четвертой коробочки он растер с маслом и переложил в другой горшок.

— Пожалуйста, лягте на кровать, — обратился он к Менгеру. — Кровать абсолютная чистая. В ней нет никаких паразитов. Винга позаботилась об этом в первый же день нашего приезда. Посмотрели бы вы, как она возилась со мной и с козой! Не уцелела ни одна вошь, ни одна блоха! Да, уж она позаботилась о доме!

Они с Вингой задорно улыбнулись друг другу.

Менгер кивнул, все еще взбудораженный новыми впечатлениями, так внезапно обрушившимися на него. Он старался понемногу успокоиться и прийти в себя. А может, ему просто нечего было возразить?