Оба они были сильно порезаны стеклом, но не смели оглядываться назад, чтобы посмотреть, не гонится ли за ними кто-нибудь.

— Вы нашли Мадса возле дома, не так ли? — крикнул он Терье.

— Да.

— Тогда бежим! Бежим как можно быстрее!

Терье не нужно было упрашивать, он и так бежал, как сумасшедший, не обращая внимания на Эскиля, не замечая даже, бежит ли он рядом. Но Эскиль был рядом, и чем ближе они были к деревне, тем сильнее была в них уверенность в том, что им удалось выкрутиться. Наконец они вбежали в ворота усадьбы…

Сольвейг выскочила им навстречу.

— Почему ты так дико кричишь, Терье? — спросила она. — Почему у вас такой вид? Что случилось?

Не удостоив ее ответом, Терье бросился в дом. Но Эскиль, поняв из ее слов, что их больше никто не преследует, остановился.

— Пойдем в дом, — задыхаясь, проговорил он. — И запри дверь!

Они вошли в дом. Терье на кухне не было. Сольвейг обнаружила его в спальне: он запер дверь на ключ и забаррикадировал дверь.

— Выходи! — крикнул ему Эскиль. — Опасность миновала, никто за нами больше не гонится. Выходи, мы займемся твоими ранами.

Только страх заставил Терье открыть дверь и выйти на кухню.

— Кто за вами больше не гонится? — поинтересовалась Сольвейг.

И, промывая их раны — у Терье их было много, Эскиль же отделался более легко, — она узнала, в чем дело.

— Теперь и вы говорите так? — удивилась она. Оба подтвердили это.

— И вы не оглянулись, чтобы посмотреть, что это было?

— Мы не осмелились, — признался Эскиль. — Но я уверен, что это было то мерзкое, косматое существо, которое я и Мадс видели во сне. Если это вообще был сон.

Терье по-прежнему был бледен и весь дрожал.

— Перед тем, как мы услышали шаги, ты сказал что-то. Ты сказал: «Вот мы и нашли это!» Ты не знаешь, кто это мог быть?

— Не знаю. Но я немного знаю об истории Эльдафьорда…

Терье хотел что-то спросить, но Сольвейг опередила его.

— Сюда пришли двое… — сказала она. — И один из них такой… огромный и страшный… О, Господи, что же нам делать?

Но Терье уже кое-что сделал: он просто удрал в свою комнату. Эскиль же, собрав все свое мужество, выглянул наружу. Двое? Двое человек?

И тут же у него вырвался долгий вздох облегчения.

— Ах, Сольвейг, это же мои родители! Мои родители! Они приехали сюда!

Они увидели у забора мальчишек, которые, очевидно, и привели сюда Хейке и Вингу.

— Терье, выходи! Это приехали мои родители! С большой осторожностью Терье выглянул из-за двери. Вид у него был агрессивный.

— Не твои ли родители так напугали нас там, наверху?

— Нет, нет, нет, — ответил Эскиль, открывая входную дверь. — Ты же видишь, они пришли снизу!

Он выскочил наружу, ошалев от радости, и обнял обоих сразу прямо у забора.

— Мама! Папа! Я думал, вы забыли обо мне!

— Ну и ну! — с удивлением произнес Хейке, видя своего сына плачущим; в последний раз он плакал, когда был совсем ребенком. — Ты хорошо знаешь, что мы не забыли тебя, наш дорогой мальчик, просто мы не получали от тебя никаких известий!

— Я написал вам несколько писем, — сказал Эскиль, вытирая слезы. Винга по-прежнему обнимала его, не в силах нарадоваться на сына.

— Мы получили сразу два письма, да и то совсем недавно, — сказала она. — И сразу же отправились в путь. Но из этих писем мы поняли, что ты писал нам и раньше. Дорогой мальчик, где же ты был? Здесь? Целый год?

— Нет, нет, не здесь. Значит, вы не получали моих писем? Этот жалкий тюремный надзиратель обещал отправить письма…

— Ты сидел в тюрьме? — хмуро произнес Хейке. — Человек из рода Людей Льда — в тюрьме? Мой сын?

— Я был невиновен, и меня выпустили.

— Слава Богу! Но твое последнее письмо… Оно кажется таким запутанным, Эскиль. Ты написал о какой-то угрозе. Ты в самом деле думал, что тебе грозит гибель?

— Да. Все совершенно верно. Ах, если бы вы знали…

— Что с твоими руками? — озабоченно произнесла Винга. — Они перевязаны. Расскажи, что случилось!