Тула сразу поддержала сына:

– Куда ты хочешь ехать? Он колебался:

– Трудно сказать. Я должен побывать в Нуртэлье. И еще на курорте Рамлеса, в письмах они ничего не ответили. Но я не знаю, откуда надо начинать. Эти места так далеко друг от друга!

– Твоему отцу стало лучше после лечения в Рамлесе, он даже поговаривал о повторной поездке. Я поеду с ним и попытаюсь все разведать. О Магдалене, о дяде Юлиусе и о том, что же произошло, когда твой отец слышал плач девочки. А ты немедленно поезжай к Анне-Марии и Колю в Рослагсбру, это рядом с Нуртэлье. Возьми с собой Сашу, он может быть полезен.

– Я согласен. Это так мило, мамочка, что ты предлагаешь свою помощь.

– Мне не понравились Бакманы, – отрезала она. – Особенно жена. Она очень надменна, думает, что все, кто не так красив и богат, бесполезные существа. Тула из рода Людей Льда такого не потерпит!

Кристер весело улыбнулся. Привлечь на свою сторону маму Тулу – огромный плюс для дела.

Вдруг он принял озабоченный вид.

– Мам, мне не удалось стать невидимым. Все шло хорошо – и вдруг что-то заклинило.

– О, если бы у тебя получилось, ты стал бы величайшим колдуном рода Людей Льда, – сухо заявила она. – Никто доселе не отваживался на такое.

– Я могу, я уверен. Я произнес очень важное слово. «Exstinctibilis» – это нужно говорить, чтобы исчезнуть.

– Силы небесные, – пробормотала Тула. – Твое счастье, что превращение не удалось.

– Почему?

– «Extinct» означает «пропади совсем», а не «стань невидимым». Ты не смог бы расколдовать себя, если бы заклинание подействовало! «Invisibilis» – вот слово, которое следовало употребить.

– Ну и ну! Хорошо, теперь буду знать.

– Но дорогой Кристер, уж не думаешь ли ты, что и вправду можешь стать невидимым? Никто этого не может, кроме Хейке!

– Ты уверена?

– Ну, с Хейке ни в чем нельзя быть уверенным. Но ему помогают предки, счастливчику!

– Что это, я слышу в твоем голосе зависть? Разве тебе они никогда не помогали, ведь ты тоже «меченая»?

– Нет, мне никогда… Они приходили мне на помощь. Однажды. Тогда я едва не натворила бед, они явились и спасли меня. Но с тех пор они злятся, и моя счастливая звезда закатилась.

Кристер ухмыльнулся.

– Это когда ты собиралась призвать Тенгеля Злого, верно?

– Да, – содрогнулась Тула. – Меня не назовешь хорошим человеком.

– Тебя? – удивленно переспросил он. – Да ты лучше всех на свете! Сразу после папы. Ты очень хорошая, мамочка!

– Безоговорочно?

Он вгляделся в нее в прозрачном утреннем свете.

– Нет, не безоговорочно, – рассмеялся он. – Знаешь, в тебе часто бывает что-то дьявольское. И единственное спасение от этого – твое чувство юмора.

– Спасибо, я знаю, – пробормотала она. – Кристер, я действительно пыталась быть хорошим человеком, несмотря на ужасный груз прошлого. Думаешь, мне удалось?

Он услышал в ее голосе трепетную мольбу и понял, как много значит для нее его ответ. А ответ был очень прост:

– Никто бы не сделал этого лучше, мама. Мы с отцом знаем, как тебе нелегко, и оба невероятно восхищаемся тобой.

– Спасибо, – сказала она взволнованно.

На самом деле ее обуревали противоречивые мысли.

«Если бы ты только знал, Кристер, чего мне это стоит! Если б мог догадываться, как все во мне разрывается и бурлит! Зло… Это не самое худшее. Худшее то, что я во власти демонов.

И я еще не свободна от нее. По крайней мере, мой разум.

Неописуемая мука, ибо мысли эти так сокровенны, так поразительно притягательны. И вместе с тем так пугающи, что холодеет мозг».

Она подумала о своей маленькой семье. О любви, которой неизменно лучились глаза ее сына и мужа, любви к ней, недостойной… И на ее собственных глазах выступили слезы.

– О Господи, как я люблю вас обоих! – непроизвольно вырвалось у нее.

Остаток ночи они просидели в спальне, на постели Томаса. Саша был накормлен и напоен, и теперь чутко дремал в ногах кровати. Время от времени он открывал глаза, вздрагивал и озирался, но потом страх в красивых собачьих зрачках угасал, и он облегченно вздыхал, принимая новый поворот в своей судьбе. Конечно, он был немного настороже, но его прежнее жилище ощутимо проигрывало в сравнении с новым.