Крышка упрямилась. Тула спрыгнула вниз и сделала легкое движение рукой перед замком, прошептав нечто мистическое.

Крышка сундука немедленно захлопнулась.

Кристер тем временем возился с другим сундуком, столь же оптимистично набитым. Он повторил материнский жест и прошептал что-то не менее таинственное.

Крышка не среагировала.

Тула поглядела на сына с веселым восхищением. Потом встала рядом с ним и пробормотала те же слова, что и незадолго до этого.

Кристер даже мог слышать торопливые приглушенные шевеления одежды в сундуке. Одежда утрамбовалась, и замок, щелкнув, закрылся. Он подавленно вздохнул:

– Это несправедливо! Но погоди, мое время придет, я вас всех заставлю онеметь от изумления.

Они продолжали укладываться.

Прошло немало времени, прежде чем Тула заметила, что Кристер притих. Она прервала работу.

– Что это с тобой, парень? Мечешься по комнате со стеклянными глазами и глупой улыбочкой на губах? Тебя пыльным мешком ударили?

– Я влюбился, мама, – идиотски улыбнулся он. – Наконец-то, спустя все эти годы, я нашел то, что искал.

– Насколько мне известно, «все эти годы» – это всего пятнадцать лет, а я не думаю, что ты искал свое сокровище с пеленок, – сухо заметила Тула. – Кто она? Маленькая медсестричка с курорта?

– Нет-нет, она скорее пациентка. Ее зовут Магдалена. Мы провели вместе вчерашнюю ночь. Она должна мне написать.

– Провели вчера ночь, говоришь? Кристер поглядел на нее блаженными мечтательными глазами.

– Позор тому, кто плохо об этом подумает! Все было так чисто и непорочно, мама! Духовная симпатия. Она так невероятно красива и несчастна. Я спас ее.

Тулу так и подмывало сказать «телячьи нежности», однако хватило такта сдержаться.

– Спас ее? Каким же образом?

Он встрепенулся. Вспомнил ночь в своей уединенной комнатке. Все ночные заклинания и то, как он постыдно уснул посреди долгих и запутанных самодельных священнодействий, призванных изгнать злых духов, свирепствовавших в магдалениных снах.

– Нет, я не могу тебе это объяснить. Скажу лишь, что теперь она избавлена от опасности.

– Отлично, – сказала Тула. – И сколько же лет этому чуду?

– Тринадцать.

– Слава Богу! – пробормотала Тула. Ей уже привиделась коварная опытная соблазнительница, поймавшая в свои сети ее невинного сыночка. – Теперь мне лучше понятен твой романтический пафос. Она мила?

– Как…

Он хотел сказать «как цветок шиповника», но это сравнение явно не подходило бледной и хрупкой Магдалене. – Как маленький ландыш под темными елями.

– Звучит весьма чувствительно. Подай мне чугунок, мы поставим его сюда!

– Мама! – Кристер был уязвлен. – Как ты можешь говорить о чем-то подобном применительно к Магдалене?

Тула бессердечно рассмеялась.

Итак, Люди Льда покидали Смоланд. Их путь лежал на север. Все ближе и ближе подходили они друг к другу.

И все ближе к великой расплате по счетам прошлого: к Тенгелю Злому.

Кого было особенно трудно уломать, так это Гуниллу. Она постоянно ходила удрученная, подавленная. Чтобы облегчить ей прощание со старым домом, остальные предложили ей взять с собой всех животных. Она просияла, и хотя путешествие становилось вдвое дольше, забрала с собой и коров, и овец, и поросенка, и кур, и собаку, и кошку. Впрочем, от согна Бергунда до Боренсберга, или по-старому Хусбюфьелля, было не так уж далеко. Переезд занял всего неделю, и скотине не пришлось долго месить грязь по бездорожью.

Все пятеро прекрасно обустроились в Эстерготланде. Томас, подлечившийся на курорте Рамлеса, открыл свою мастерскую в подходящем месте в маленьком городке Мотала. Помещение помог подыскать граф Поссе. К мастерской примыкал домик, в котором могли жить Тула и Кристер. Так что фактически они вновь стали горожанами.

Эрланд и Гунилла получили маленькую усадьбу в Боренсберге. До этого Эрланд ушел в отставку с военной службы, хотя иногда форсил в нарядной униформе по торжественным случаям. А роскошный кивер находил применение в свинарнике и в хлеву, где он муштровал неразумных коров и телят, а также капрала пса Каро и сержанта кота Пуса, пока никто не видел. Старые военные замашки вытравить было невозможно.

Праздник на его улице случился, когда Арвид Мориц Поссе назначил его шлюзовым смотрителем при Гета-канале. Ух, как он будет свирепствовать, командуя своими подчиненными. Пусть узнают, что такое иметь в начальниках отставного офицера.

Но… подводило усердие. Половины его старательности вдоволь хватило бы на исполнение этой службы.

Гета-канал был в надежнейших руках, сам Эрланд первый провозгласил это.

Тула процветала и справляла свои шабаши в новых элегантных нарядах. Ей казалось, что смена обстановки – это замечательно, и она изо всех сил подыгрывала своему мужу Томасу в его стремлении быть принятыми местным обществом. Раньше в городе не было мастера, изготовлявшего музыкальные инструменты, и Томасом в первую очередь заинтересовались музыканты. Покупатели нашлись быстро. Тула торжествующе заключила его в объятия.