Вместо того чтобы включить Билли в команду Главной лиги, «Метс» продали его клубу «Миннесота Твинс». В 1986 году в «Твинс» пришел новый менеджер Рэй Миллер и объявил, что Билли Бин будет играть в основном составе на позиции левого защитника внешнего поля. Весной на тренировке Билли получил травму. Когда он поправился, его сразу поставили в основной состав. В тот день «Твинс» играли в Нью-Йорке на стадионе «Янкиз», питчером у которых был известный Рон Гирди. Билли отбивал пять раз из пяти выходов на биту, один раз выбив команде пробежку домой. После этого следующие две игры подряд он не смог отбить мяч ни разу, и к концу второй неудачной для него игры Билли списали из основного состава «Твинс» в запасные – как оказалось, навсегда. Билли все понимал или говорил, что понимает. Команда проигрывала, а Рэй Миллер только пришел на место менеджера и чувствовал давление со стороны окружающих, которые считали, что на поле должны выходить старые, проверенные игроки.

Следующие три с половиной сезона Билли прыгал между верхней ступенькой низшей лиги, играя за команды уровня ААА, и Главной лигой в клубах «Твинс», «Детройт Тайгерс» и, наконец, «Окленд Эйс». Находясь на базе отбивающего, он пытался как-то приспособиться. Но только для того, чтобы избежать позора, а не для того, чтобы достичь успеха. Чтобы за пропущенные мячи его не вывели из игры [29] , он сократил траекторию размаха битой, пожертвовав, таким образом, возможностью выбить пробежку домой ради того, чтобы просто отбить мяч в игру. Он весь сгибался, скукоживался, чтобы просто суметь отбить мяч, как делают это заурядные игроки. Выбивать его из игры, вероятно, стали реже, но ради этого ему пришлось пожертвовать всеми своими природными данными. Поиграв в профессиональный бейсбол восемь лет, он стал в некотором смысле более слабым отбивающим, чем когда ему было семнадцать лет.

Но так было тогда, когда результаты что-то значили. Когда же на результаты никто не смотрел, могло случиться что угодно. Однажды во время краткосрочного месячного пребывания Билли в «Детройт Тайгерс» генеральный менеджер клуба Билл Лажуа в один из выходных попросил Бина приехать на стадион. Лажуа вызвал несколько слабых отбивающих, чтобы питчер «Детройт Тайгерс» Уолт Террел мог потренироваться после травмы. Террел проходил курс реабилитации и готовился выйти за «Тайгерс» в основном составе. Но перед этим тренер хотел провести с Террелом тренировочную игру. Билли должен был отбивать подачи Террела.

Как только Билли и Террел вышли на поле, у всех, кто наблюдал за ними, возник только один вопрос: «Что произошло с Террелом?» Перед выходом на поле Билли наблюдал за несколькими подачами Террела. Террел был таким, как и всегда, и подавал так же хорошо, как и раньше. Когда подошел черед Билли выходить отбивать подачи Террела, никто из окружающих не проявил особого интереса. Все взгляды были устремлены на Террела. Никому не было интереса до того, отобьет Билли мяч так, что искры посыплются, или промажет. Проигрыша для Билли это не сулило, и он на несколько мгновений вновь превратился в мальчишку, который просто играет в бейсбол. Пока тренеры и генеральный менеджер не сводили глаз со своего драгоценного питчера, Билли отправил быстрый мяч, который питчеры запускают на играх Главной лиги, на верхние трибуны стадиона «Тайгерс».

В головах у всех тут же возник новый вопрос: «Ни хрена себе! Кто это был?»

Билли сразу заметили. Генеральный менеджер Лажуа подошел к нему: «Билли, да тебя просто как подменили. Осанка, вовлеченность – все в тебе новое. Почему ты так не играешь все время?» В тот момент уже все поняли, что имя Билли должно было попасть в Зал славы, но парню не выпала нужная карта. «Он все еще был в том возрасте, когда можно расти дальше как игрок», – вспоминал Лажуа. Генеральный менеджер не терял надежду: он действительно не понимал сути проблем Билли. И не только он – никто не понимал, что мешает Билли проявить себя на поле. Во время игры, когда Билли попадал внутрь зоны для бьющего, он больше не мог оставаться самим собой: он был скроен для того, чтобы двигаться, а внутри зоны бьющего нужно стоять не шелохнувшись с битой в ожидании подачи. Билли в зоне бьющего чувствовал себя как дикий зверь в клетке, которого не пускают на волю. И это в какой-то момент сломило его дух.

В последние три с половиной года своей профессиональной бейсбольной картеры Билли больше наблюдал за тем, как играют другие, чем играл сам. При этом проявлял какую-то невероятную природную способность оставаться в центре внимания. «Форрест Гамп бейсбола» – такое прозвище Билли даст себе позже. Он был на скамейке запасных, когда «Твинс» выиграли в 1987 году Мировую серию. Он постоянно находился рядом с людьми, которые были в шаге от звездной славы. Он играл на позициях защитника внешнего поля вместе с Ленни Дикстрой и Даррелом Строберри. Он заменял Марка Макгвайра и Хосе Кансеко. Его шкафчик в раздевалке был рядом со шкафчиком Рики Хендерсона. Рядом с зарубками тех пяти лет, которые он поиграл в Главной лиге, он мог вырезать четыре имени известных менеджеров клубов: Спарки Андерсона, Тома Келли, Дэйви Джонсона, Тони Ларуссы. К концу 1989 года статистика Билли за весь период его карьеры – 301 выход на биту, процент отбивания.219, процент попаданий на базу.246, сумма процента попаданий на базу и процента сильных ударов – .296, 11 прогулок и 80 страйк-аутов – красноречиво показывала, что игра для Билли была сущей пыткой. Вам не нужно было лично знакомиться с Билли – достаточно было взглянуть на его статистику, чтобы понять, что во время игры он подводил всех, кто был рядом. Легко было понять, что он не выработал ни дисциплины, ни самообладания и не научился не отбивать неправильные подачи [30] . Его было легко обмануть. И будучи обманутым множество раз, он смирился с тем, что его неизбежно обманут. Он боялся отбивать мяч. Его страх выплескивался наружу в виде агрессии. Агрессия помогала ему быстро уйти с поля из зоны бьющего. В какой-то из сезонов в Главной лиге он выходил на биту семьдесят девять раз и ни разу не заработал команде прогулку. Не у многих игроков получилось бы сыграть настолько неумело.

Но фиаско Билли само по себе не настолько интересно, насколько были интересны попытки объяснить эти провалы. Его товарищ по команде и друг Крис Питтаро говорил: «Билли был настолько же сильным игроком, как и все остальные, с кем я играл. Он никогда не позволял своему таланту управлять собой и вел с ним неравный бой». Школьный тренер Билли Сэм Блэйлок сказал, что «у Билли все получилось бы в бейсболе, если бы у него были “нематериальные активы” – побольше уверенности в себе. Я убежден, что Билли мог бы стать настоящей звездой на олимпе профессионального бейсбола. Это не пустые слова. Он был редким талантом. Если бы он захотел, то мог бы даже стать питчером в Главной лиге». Скауты, которые были о семнадцатилетнем Билли высокого мнения, обсуждали двадцатипятилетнего Билли странным образом – так, словно Билли стал именно таким, каким они ему и пророчили стать, и только порча или сглаз виноваты в том, что отсутствовали результаты статистики, которые могли бы это все доказать. У Пола Уивера было на это следующее мнение: «У парня все данные. Но некоторые парни так никогда и не понимают, как пользоваться тем, чем они щедро одарены. У Билли не было внутреннего чутья, которое ведет тебя от тренировки к тренировке, от игры к игре и позволяет меняться и расти. А именно в этом – суть игры». Роджер Джонгвард говорил о Билли: «У Билли был талант, он мог бы его употребить на то, чтобы стать суперзвездой бейсбола. Он был игроком типажа Майка Шмидта. Внутри него случился какой-то сбой. Я думал, что у Билли все в порядке. Но оказалось, что это не так – Билли перестарался. Он все время заставлял себя играть. Он не мог расслабиться».

В бывалых бейсбольных кругах все сошлись во мнении, что провал Билли Бина был связан не с его физическими данными, а с психологическими проблемами. Его ум просто вытеснил его природные способности. Он не мог расслабиться и плыть по течению. И в этой ситуации было неудивительно, что старшее бейсбольное поколение решило, что Билли нужен «мозгоправ».

Ну, вот, собственно, к кому отправили Билли. Сама идея приглашать психотерапевтов для работы с бейсболистами была заново открыта клубом «Окленд Эйс» в начале восьмидесятых [31] .