– Может быть, это герпы? – поинтересовался Веселов.

– Возможно, хотя меня мучают сомнения, что это герпы. Они действовали бы по-другому.

– То есть?

– Три месяца назад дракоши… э-э… ящеролюди попытались захватить писателя, а когда поняли, что им это не удастся, попытались его ликвидировать. В нашем случае мы видим другой почерк.

– Мистика какая-то, – скривил губы Веселов. – Подошли люди, причём в нужный момент, угрохали шестерых налётчиков…

– Пятерых. Одного к тому времени убрал Солома.

– Ну, пятерых. Перестреляли и исчезли! Что за бред?!

Дэн пожал плечами.

– Мистикой здесь не пахнет, здесь пахнет точнейшим расчётом и профессиональным исполнением. Я не могу пока дать точного определения происшествию, но если у нас появились неведомые соратники, это здорово. Осталось только разыскать их и предложить совместную работу.

– Как это у вас легко получается.

Дэн снова повёл плечом и устремил взгляд своих жёлтых, не замутнённых никакими угрызениями совести глаз на Кузьмичёва.

– Любите вы… преувеличивать, – сказал генерал уже не так мрачно. – Иногда мне кажется, что вы знаете то, чего не знаю я, а должен бы.

– Возвышаться над другими – дурной тон, – сказал Веселов.

– Дон Кихот говорил по этому поводу: только тот человек достоин возвышаться над другими, кто делает больше других. А я самый обыкновенный системщик и не претендую.

Гордеев еле заметно усмехнулся.

Кузьмичёв озабоченно пригладил пальцем бровь.

Веселов прищурился, собираясь высказать своё мнение по данной теме, но его остановил звонок мобильного.

Кузьмичёв ткнул пальцем в браслет айкома, выслушал абонента, сказал приглушенным страдальческим тоном:

– Дина, это не та компания… – Генерал осёкся, помолчал, закончил чуть спокойнее: – Хорошо, сейчас приеду, обсудим.

Он встал из-за стола, посмотрел на Веселова:

– Заканчивайте без меня, Юлий Тарасович, держите в курсе.

Все трое встали, провожая генерала взглядами, пока за ним не закрылась дверь.

Веселов занял его место.

Гордеев и Дэн хотели сесть, но заместитель координатора силовой структуры «Триэн» поднял ладонь:

– Дугарай, вы свободны. А вы, полковник, останьтесь.

Дэн посмотрел на Гордеева, пошёл к двери, оглянулся.

– Я вас подожду внизу, Иван Петрович. Всего хорошего, Юлий Тарасович.

Веселов кивнул на стул.

– Садитесь, полковник, я вас долго не задержу.

Гордеев сел.

Веселов изобразил улыбку.

– Не смотрите волком, полковник. De corde enim exeunt cogitationes malae, как сказано в главе пятнадцатой Евангелия от Матфея. Из сердца исходят дурные помыслы. Поэтому руководствоваться эмоциями в нашем деле нельзя. Я оставил вас вот по какому поводу. Какие у вас планы на хроников?

– Не понял. Их надо в ближайшее время передислоцировать. Оба понимают, что их мирная жизнь закончилась, и согласны работать с нами, но и жить на переднем крае, всё время ожидая удара в спину, далеко не фонтан. Мы наметили район, куда переедут оба.

– Не надо им никуда переезжать.

Гордеев изумлённо вгляделся в породистое, основательное лицо зама Кузьмичёва, которое не портила рыжая россыпь.

– Вы шутите?!

– Ничуть не бывало. Ксеноты знают, где живут хроники, и наверняка вскоре наведаются. А мы подготовим засады.

Гордеев облизнул ставшие сухими губы.

– Это же… неоправданный риск! Ребята могут погибнуть! И живут они не одни, а с семьями, и не в вакууме, а в окружении соседей, тоже рискующих попасть под удар. Последние события показали, что ксеноты ни перед чем не остановятся.

Веселов изобразил отеческую мину:

– Это приказ, полковник. Согласованный наверху со всеми экспертами. Извольте выполнять.

Лицо Гордеева окаменело.

– Это всё?

– Ради великой России стоит пойти на любые издержки.

– Понятно. Вы давно смотрели ТВ?

– При чём тут ТВ? Я вообще не смотрю телебред.

– Иногда туда прорываются удивительные вещи. Вчера в программе Якубовича «Поле чудес» по первому каналу в игре принимала участие школьная учительница с сорокалетним стажем.

Якубович спросил: сколько вы получаете? Она ответила: зарплата у нас – пять тысяч шестьсот рублей. Вы понимаете? Пять тысяч шестьсот рублей! Не долларов. Так вот, пока у нас учителя и медики получают нищенскую зарплату в десять-тридцать раз меньше зарплат чиновников, великой России не быть! – Гордеев встал. – Разрешите откланяться?