Известие озадачило, но не удивило. Дэн ждал чего-то подобного и даже хотел предупредить Гордеева о других подобных акциях со стороны ксенотов.

– Подробней, – попросил он оператора важных и чрезвычайных новостей.

Оператор доложил ему о том, что знал сам. Но этого было мало. Дэн посидел перед пузырём объёмного монитора, ломая пальцы, чуя кипение крови, и связался с Соломиным:

– Витя, мне нужны все подробности инцидента.

– Позже, – нервно ответил капитан спецназа.

– Будь добр, – Дэн сделал голос иронически-холодным, – найди минутку поделиться данными. Запись есть?

– Нет.

– Плохо. Я слушаю.

– Позвоню через полчаса, – отрезал строптивый Солома, выключая телефон.

Дэн не обиделся, примерно такую реакцию он и ждал от профессионала, которым был Виктор Андреевич Соломин.

Однако позвонил капитан только через полтора часа, уже после того, как Дэн получил исчерпывающую информацию о происшествии на Курчатовской площади от начальника информационного отдела Кобзаря. Тем не менее выслушал он Солому внимательно.

– Третья сила, – задумчиво сказал он. – Я так и предполагал.

– Что? – не понял капитан. – Какая сила?

– Мы думали, что нас, людей, пасут две силы – «ящеры» и «змеи», но мы ошибались, есть и третья сила, которая зачем-то обнаружила себя. Я бы назвал её «джокерами».

– Не понял, – после паузы сказал озадаченный Солома.

– В некоторых карточных играх есть категория карт под названием «джокер», которые имеют право бить любой козырь. Не нравится название? Можно назвать эту силу – криксены, от слов «крипто» и «ксеноты».

– Какая разница, как её назвать. Если ты прав…

– Я прав всегда, – безапелляционно заявил Дэн. – Завтра будет готов общий доклад, почитаешь его у полковника.

– Как ты отличаешь ксенотов?

– Я создал алгоритм поиска ксенотов. Заметил, как ходят герпы? Даже маскеры не сглаживают их особенностей: они чуть-чуть наклоняются вперёд при ходьбе, у них почти нет плеч. Драгоны же наоборот – откидывают плечи назад, одновременно наклоняя голову чуть вперёд. Ну и ещё с десяток почти невидимых чёрточек. Мы скоро подработаем алгоритм и выдадим всем оперативникам и наблюдателям программу поиска.

– Это хорошо. С чего ты взял, что вмешались… эти твои криксены?

– Всё-таки джокеры звучит лучше. Могу объяснить, если у тебя есть время.

– Не тяни.

– С девяностопроцентной вероятностью почерк киллеров, перестрелявших наших врагов у издательства и на Курчатовской площади, отличается от почерка и «ящеров», и «змей». Причём оба случая идентичны. Обнаружили себя в нужное время, сделали несколько точных выстрелов и ушли, не оставив никаких следов. Это дело рук суперпрофи, капитан. Даже у нас таких нет. Я же говорю – джокеры.

Солома помолчал.

– Не хочу спорить…

– И не надо, в спорах истина не рождается. Вы дважды прокололись, капитан Соломин, с охраной наших хроников, признайте это, их надо охранять иначе. И нам показали, где мы слабы.

– Может, посоветуешь, как их надо охранять?

– Посоветую, я анализировал и эту проблему, схему охраны надо менять, ксеноты опомнились после февральской неудачи и готовы замочить пол-Москвы, чтобы заполучить хроников.

– Я подъеду, нарисуешь свои предложения.

– Всё изложено в докладе полковнику.

– Я подъеду!

Дэн хмыкнул, понимая чувства капитана, хлебнул холодного чаю.

– Это нецелесообразно, однако подъезжай, если хочешь.

– По-твоему, кто они… эти… джокеры?

– А вот тут большой простор для воображения, капитан. Это могут быть и наши парни, скажем, из какого-нибудь параллельного «Триэн», созданного в ГРУ или, почему нет, в глубинах славянских Союзов, а могут быть и совсем не люди.

– То есть? – недоверчиво протянул Солома.

– Ещё одни ксеноты. Но не «ящеры» и не «змеи».

– А кто?

Дэн засмеялся.

– Дед Пыхто. Не будь таким настырным, Витя. У меня есть мнение на этот счёт, но высказывать его пока рано, нужны дополнительные сведения. Приезжай, поговорим.

Дэн снова глотнул чаю, мгновенно переключаясь на решение стоящих перед ним и перед всем отделом задач, и с удовольствием вывел в раствор экрана предполагаемый облик нового ксенота, каким он ему представлялся. Хотя предпосылок для прорисовки портрета у него не было никаких. Или почти никаких. Зато фантазии было хоть отбавляй.