— Я хочу любви, — сказала Модия-Мон.

И Ален Прелли стал Алканом Пугаром. Он легко поднял девушку и внес ее в дом для игр. Споткнувшись о циновку из рафии, он упал на колени, не выпустив из рук Модию-Мон, и громко рассмеялся. Резким движением поднялся на ноги и отнес любимую на устланное мехами ложе, которое приготовил для нее.

Он вытер лоб платком из майжиатахского шелка. Он был Алканом Пугаром. Ему было… сколько лет ему было? Тридцать, сорок? Высокий, мускулистый мужчина без единого грамма лишнего жира. Широкие плечи, мощные руки. Кожа, похожая на тонкую старую шагрень. Курчавая поросль густых бурых волос на груди и животе… С оттенком жалости и, пожалуй, презрения, он подумал о своем alter ego, о писателе Алене Прелли. Вот если бы ему удалось добиться стабильности изменений, то даже самые пронырливые сыщики Ларчера никогда не узнали бы его… Но сможет ли он достаточно продолжительное время сохранять свои метаморфозы, не причиняя при этом ущерба реальности, не затрагивая саму структуру вселенной?

Он медленно расстегнул и снял с Модии-Мон платье. Ему показалось, что девушка немного располнела с того времени, как он ушел в южные страны — это было год назад. Но нельзя было сказать, что это ему не нравилось. Живя среди абилийцев и ассинибуэнцев, он привык отдавать предпочтение пышным тяжелым телам женщин пустыни (в противоположность Алену Прелли, который ценил стройные талии, изящные бедра и тонкие лодыжки).

— Ален, любовь моя…

Великий Айрен! Почему Марина произнесла его настоящее имя? Он бросился к двери, выглянул в коридор. К счастью, ищеек Ларчера там уже не было.

Алкан Пугар. Ты — Алкан Пугар, и принцесса Жаир ждет тебя в Сержеюле. Твои рохиа лаха, солнечные сани, которые ты нанял в Бжахиди, за несколько минут доставили тебя в верховья долины Нуагишуу, перенеся через горы Акуи. Вот и река Нуагишуу в том месте, где через нее переброшен мост Беджорид… Ты на минуту посадил сани на голубые скалы поблизости от ущелья, на отдельно стоявший неприступный утес. Отсюда ты мог видеть пик Акуи, заостренный, словно клинок, вонзившийся в фиолетовое небо не менее, чем на десять тысяч метров. Потом ты разглядел возле моста Беджорид желтую башню Святого Стража, Губителя неверных. Путь казался свободным. Рохиа лаха возобновили полет, пронеслись над ощетинившимися скалами и вскоре достигли Съято, где паслись огромные стада вааров.

Ты спустился вниз и скользнул в нескольких метрах над стадом. Пастух из Майжиатаха, оседлавший нагоамского коня, направлял своих животных с помощью больших насекомых, жужжавших на концах длинных золотистых нитей. Когда он увидел твои сани он сначала хотел послать нескольких насекомых в твою сторону, но в последний момент удержал их и только проводил тебя взглядом.

Ты летел к своей деревне, к ждущей тебя Жаир. Ты уже различал возвышавшуюся над стенами квадратную башню дворца, а рядом — круглый купол храма Зербала… В этот момент ты обернулся: степняк-пастух выпрямился в седле посреди пасущегося стада, и его облик показался тебе олицетворением силы и гармонии. Одной рукой он держал поводья своего нагоама, другой — золотистые нити сторожевых насекомых, образовавших вокруг него нечто вроде ореола, сверкавшего, словно солнце!

Солнечный конь! Счастливое предзнаменование.

Наконец, ты оказался над Сержеюлом. Здесь тебе пришлось набрать высоту, потому что в твою сторону были выпущены юджитуии, и древняя химическая пушка открыла огонь по рохиа лаха. Но ты без труда уклонился от встречи с насекомыми-истребителями и железными ядрами. На мгновение ты увидел под собой всадников, столпившихся вокруг воздушного корабля: эти чудаки пытались поднять в воздух допотопный дирижабль, чтобы преследовать тебя!

Но рохиа лаха уже достигла дворца, цитадели внутри превращенного в крепость поселения, похожего на бесформенную груду перепутанного камня и металла, беспорядочного нагромождения сводов и башен, из которого на добрых сорок метров вздымался донжон принцессы, величественное сооружение из металла, то ли бронзы, то ли золота. Вотчина Жаир… Ты направил сани к основанию башни. Осенив стражей знаком Солнечного коня, ты заставил их пасть ниц перед тобой, демоном с огненными волосами, спустившимся с неба на загадочной машине…

— Мона, любовь моя, — произнес он и тут же вспомнил все о себе. Он был Аленом Прелли, и завтра они… Он подумал: никогда! Клянусь Тбором! Я не позволю убить себя или запереть на годы в лагере. Я — Алкан Пугар, и я…

— Что будет с нами? — спросила Марина.

— Мы спасены, дорогая. Не бойся ничего.

…Я настороженно прислушивался. Мне нужно было продумать, как организовать наше выживание, прежде, чем дать сигнал к нашествию. Я подумал про своих друзей — про Эву и Бена, Жордана, Ганса, Паулу, Фрэнка, Танаи, Танги и их близких. Я не мог предупредить их. Что будет с ними? И живы ли они? Некоторые из них сейчас наверняка оказались в трудной ситуации. Других могли убить еще во время переворота. Может быть, политическая полиция продолжала пытать Эву и Бена. Жордан, Ганс и Паула, несомненно, все еще вкалывали в каком-нибудь трудовом лагере. В общем, моим друзьям и терять-то было нечего… Может быть, я придумывал себе оправдания, не знаю… И, потом, они все равно должны были выбраться из этой ситуации тем или иным образом. Я хорошо знал их, и поэтому надеялся. Даже если некоторые из них должны были потерять при этом последние клочья своей шкуры, у них будет отличный реванш… Так или иначе, было уже поздно блокировать запущенный мной механизм. Поверхность старой Вселенной начала покрываться трещинами, и псы пространства уже направлялись к Земле. Даже пожелай я теперь остановить их, вряд ли у меня это получится. Никто не смог бы сделать это — ни НАСА, ни ВВС США, ни их советские аналоги.

— Ты помнишь, — спросил я Мариеллу, — ты помнишь первых людей на Луне? Конечно, воспоминания не сделают нас моложе, моя дорогая. Они набрали там камней и привезли их на Землю своим детям и детям своих знакомых. Они рассказали, как это красиво — свет Земли на Луне, хотя и не так красиво, как на старых обложках «Гэлакси» и «Виад тейл»…

— Это не имеет значения, — сказала Мариелла. — Все это — древняя история.

Она была права. Солнечная система, какой мы ее знали, перестала существовать. Или, скорее, она перестала когда-либо существовать.

Смерть Луне, Марсу, Венере, Юпитеру, всем планетам и звездам! Мы будем свободны в новой Вселенной.

Тихо журчал ручей. Змеи гибко скользили под кустами, шурша сухой травой. Миру было дозволено в течение еще нескольких часов кишеть змеями.

Старая Луна в начале последней четверти (для нее это действительно будет ПОСЛЕДНЯЯ четверть) пристально пялилась на Землю, повиснув над морем. Может быть, она уже выплюнула своих оранжевых монстров. Скоро псы пожрут змей!