Кричал Вася. Он висел в воздухе, подхваченный ветками деревьев, и медленно таял. Обрывки платка ветер взметнул вверх. Ударил гром. Ире показалось, что в голове у нее что-то взорвалось. В глазах потемнело. И тут кто-то потащил ее из-под завала. В панике она представила, что это председатель нашел ее, чтобы загрызть.

– Пусти меня, гад! – завопила Ира, брыкаясь.

– Дура! – послышался голос цыганенка. – Хватит лягаться! Ты мне чуть губу не разбила!

Ира развернулась, увидела среди веток Артура. Вполне себе живого и невредимого.

– Держись! – крикнул он, протягивая ей ладонь.

Ира вцепилась в его руку и полезла из-под веток.

Лес все еще бушевал, гудел ветер, деревья хлестали друг друга длинными ветвями.

– Ты как? – отдуваясь, спросил цыганенок.

– Вроде ничего, – неуверенно произнесла Ира. В голове у нее стоял такой гул, что толком разобраться было невозможно.

– А мне этот противный волк штаны порвал! – возмутился цыганенок, разворачиваясь к Ире задом, где зияла хорошая дырища.

– Зато живой, – хихикнула она, разглядывая видневшиеся сквозь прорехи Артуровы трусы в цветочек.

– А дорогу-то завалило!

Дорогу на Воронцовку перегородило несколько упавших деревьев. Теперь, пока не приедут трактора, пока все это не растащат, никто в заброшенную деревню не попадет. И оттуда тоже никто не приедет, не придет.

Вася… Никуда он не делся. Для видимости исчез, порадовал благодарных зрителей спецэффектами. Но платка-то больше нет. Что его здесь еще держит?

Шкатулка! С вещами его мамки! Ее надо уничтожить! И все закончится. Закончится… Как бы ей хотелось, чтобы все это закончилось…

Ира сидела на траве и плакала. Сил куда-то идти у нее не было. Над ее головой гудел лес, тьма наступала. А она не шевелилась. Пусть и правда все горит синим пламенем! Она очень устала.

Она почти утонула в своем сопливо-отчаянном состоянии, когда до ее слуха донесся далекий рокот. Как будто ворчание грома. Или? Тарахтение мотоцикла!

Мотоцикл! Это же…

– Пашка!

Ира приподнялась на коленях. Из-за поворота медленно выехал мотоцикл.

– Ира! – охрипшим голосом звал ее брат.

Слезы сами собой потекли из глаз.

Пашка, такой вредный, противный Пашка, родной, ненаглядный Пашка, прямо перед ней остановил машину.

– Ну, знаете ли, мелюзга, – буркнул он, склоняясь к сестре. – С вами не соскучишься! Тебя куда, дуру, понесло?

– Пашенька! – кинулась ему на шею Ира. – Увези меня скорее отсюда!

– Началось, – поморщился брат. – Садись, давай! Сейчас тебе бабка дома устроит!

– Здесь еще где-то Артур должен быть, – вспомнила Ира.

– Он прочесал мимо меня со скоростью курьерского поезда. Уже, наверное, дома сидит, мамкины булки ест. Одна ты в прятки играешь. Какой черт тебя сюда понес?!

– Там лес… – всхлипнула Ира.

– Лес как лес, – продолжал ворчать Пашка. – Завтра туда сходишь. С Катькой и пойдешь.

– Как она? – Ира забралась в седло, уткнулась носом в спину брата.

– Тебя все ждут, волнуются. Там какая-то твоя подружка пришла, за вещами.

«Женька», – улыбнулась Ира.

– И отчего это ты такая… – Брат попытался подобрать слово помягче, но выпалил то, что хотел сказать: – Дурная!

– Просто… Понимаешь, – устало забормотала Ира. – Есть вещи, о которых не надо вспоминать, чтобы они не возвращались к жизни. А мы… мы просто оказались рядом. Рядом – больше ничего. И никому об этом не расскажем. Чтобы призраки остались там, где им и положено. Где их оставили… Понимаешь?

Павел ее не слушал. Мотор тарахтел. Гудел ветер в деревьях.

Из трубы их дома вился дымок.

– Что это? – заволновалась Ира.

– Бабка мусор жжет.

– Какой мусор?

– Все, что в доме нашла, в печке сожгла. На кухне спать невозможно. Я к вам переселюсь.

Не дожидаясь, пока мотоцикл остановится, Ира слетела на землю.

– Ненормальная! – выкрикнул Пашка.

Но Ира уже помчалась к дому.

В печке лежит шкатулка, которую Катька стащила у цыганки. Ее нужно уничтожить! И если бабушка шкатулку найдет, то все придется начинать заново…

Ира ворвалась в кухню. В печке тлел умиравший огонь. Жар волнами исходил от беленых стенок.

– Ты где была? – обиженно спросила Катя.

– За цыганкой пошла, – призналась Ира.

Что происходит? Почему все такие спокойные? А как же пожар? А как же лес, заваливший дорогу на Воронцовку?

– Зачем? – не отставала от нее сестра. Выглядела она так, как будто с ней вообще ничего не было – румяная, довольная.

– Ты что, ничего не помнишь – ни про платок, ни про шкатулку? – осторожно спросила Ира.