Сразу после девяти она перезвонила. Нет, Сьюзен не говорила ни с матерью, ни с отчимом с тех пор, как они довезли ее до квартиры вчера ночью. Попросив Фрэнка оставаться на месте, она позвонила своему парню, Джо Доргану, и сказала ему, что Фрэнку кажется, будто в доме что-то не так. Примерно в 21:30 Джо и Сьюзен подобрали Фрэнка у прилавка с гамбургерами и втроем направились прямо к дому 3301 по Вейверли-драйв.

Розмари частенько оставляла набор ключей в машине. Найдя их, они отперли заднюю дверь [53] . Дорган предложил, чтобы Сьюзен подождала на кухне, пока они с Фрэнком не осмотрят остальные помещения. Затем, вдвоем, они прошли в гостиную. И, войдя в нее, увидели Лено.

Он лежал на спине между софой и креслом. Голова накрыта диванной подушкой, вокруг шеи затянут какой-то провод, а верхняя часть пижамы разорвана — так, что виднеется живот. Из живота что-то торчит.

Лено лежал настолько неподвижно, что оба сразу поняли: он мертв.

Испугавшись, что Сьюзен последует за ними и увидит все это, они вернулись на кухню. Джо снял было трубку, собираясь звонить в полицию, но затем, посчитав, что этим нарушает целостность улик на месте преступления, положил ее, сказав Сьюзен: “Все в порядке; давай убираться отсюда”. Но Сьюзен уже догадалась, что все отнюдь не в порядке — на дверце холодильника что-то было написано, вроде как красной краской.

Поспешив вернуться по дорожке, они остановились у двухквартирного дома через улицу, 3308 по Вейверли-драйв, и Дорган нажал кнопку звонка. Распахнулся глазок. Дорган сказал, что произошло убийство и ему нужно позвонить в полицию. Мужчина внутри отказался открыть дверь, бросив: “Мы сами туда позвоним”.

Коммутатор ДПЛА зафиксировал этот звонок в 22:26 — звонивший жаловался на глупые выходки молодых хулиганов.

Не будучи уверен, что мужчина действительно намерен звонить, Дорган уже нажал звонок второй квартиры, 3306. Доктор Мерри Дж. Брайхем и его жена впустили в дом всех троих. Впрочем, молодые люди были настолько взволнованы, что миссис Брайхем самой пришлось позвонить. В 22:35 по указанному адресу отправилась “единица 6А39”, черно-белый полицейский автомобиль с двумя офицерами — В. С. Родригесом и Дж. С. Тонейем. Прибыли они на удивление быстро, всего через пять-семь минут.

Сьюзен и Фрэнк оставались у доктора с супругой, а Дорган тем временем проводил обоих офицеров Голливудского отделения к дому Лабианка. Тоней прикрывал заднюю дверь, пока Родригес обходил дом. Дверь главного входа оказалась закрыта, но не заперта. Заглянув внутрь, офицер бегом вернулся к автомобилю и запросил группу поддержки, старшего по званию и машину “скорой помощи”.

Родригес работал в полиции лишь четырнадцать месяцев; прежде ему ни разу не случалось находить мертвое тело.

Спустя несколько минут на место прибыла “скорая помощь” (машина G-1), и Лено Лабианка был официально признан МПП (то есть “мертвым по прибытии” врача к пострадавшему). В придачу к подушке, виденной Фрэнком и Джо, на голову убитому оказалась натянута окровавленная наволочка. Провод, обвязанный вокруг шеи, шел от массивной лампы; узел был настолько туг, что могло показаться, будто человека душили. Руки Лено оказались связанными за спиной кожаным ремешком. Предмет, торчащий из живота погибшего, был двузубой вилкой для сервировки с рукоятью слоновой кости. Кроме множества ножевых ранений брюшной полости, на животе Лено зияли вырезанные кем-то три буквы: “WAR” [54] .

Группа поддержки, “единица 6L40”, которую вел сержант Эдвард Л. Клайн, прибыла сразу вслед за “скорой помощью”. Прослуживший уже шестнадцать лет, Клайн принял на себя ответственность и получил заполненный розовый бланк МПП, прежде чем двое санитаров ушли.

Они уже двинулись прочь по подъездной дорожке, когда Родригес позвал санитаров назад. В хозяйской спальне Клайн нашел еще одно мертвое тело.

Розмари Лабианка лежала лицом вниз на полу спальни, между кроватью и туалетным столиком, в большой луже крови. На ней была короткая розовая ночная рубашка и, поверх нее, дорогое платье — синее с белыми горизонтальными полосами, в котором Сьюзен позже признает одно из любимых платьев матери. И ночная рубашка, и платье задраны на голову лежащей, оголяя спину, ягодицы и ноги. Ножевых ран так много, что Клайн даже не пытался их сосчитать. Руки Розмари не были связаны, но, подобно мужу, голову ее покрывала наволочка, а вокруг шеи был повязан провод. Принадлежал он одной из двух настольных ламп, стоявших у кровати — до того, как обе оказались сбиты и перевернуты. Натяжение провода и вторая лужа крови в двух футах от тела указывали, что жертва, возможно, пыталась ползти и при этом опрокинула лампы.

Второй розовый бланк МПП был заполнен на миссис Розмари Лабианка. Джо Доргану предстояло сообщить об увиденном Сьюзен и Фрэнку.

В трех разных местах в доме были найдены надписи, сделанные чем-то напоминающим кровь. На северной стене гостиной, довольно высоко, над несколькими висящими там картинами, было написано: “DEATH ТО PIGS” [55] . На южной стене, слева от парадной двери, виднелось единственное слово: “RISE” [56] . Еще два слова найдены на дверце холодильника в кухне; первое с ошибкой. Они гласили: “HEALTER SKELTER” [57] .

11 августа 1969 года, понедельник

В 12:15 дело было передано для расследования отделу грабежа и убийств. Сержант Дэнни Галиндо, предыдущей ночью охранявший усадьбу на Сиэло-драйв, появился первым. Вскоре к нему присоединились полицейский инспектор К. Дж. Маккоули и несколько других следователей, тогда как вспомогательная группа опечатала территорию по приказу Клайна. Впрочем, как и в случае с “убийствами Тейт”, уже начавшие прибывать журналисты, очевидно, без особого труда получили информацию об обстановке в доме.

Галиндо тщательно осмотрел одноэтажный дом Лабианка. Не считая перевернутых ламп, никаких следов борьбы он не обнаружил. Как не увидел и признаков того, что мотивом убийств могло послужить ограбление. Среди находок, перечисленных Галиндо в отчете, составленном для душеприказчика, значились: мужское золотое кольцо с тремя бриллиантами (один камень на один карат, два других поменьше); два дорогих женских кольца, причем оба лежали на виду, на туалетном столике в спальне; ожерелья; браслеты; фотооборудование; пистолеты и винтовки; коллекция монет (мешочек с вышедшей из обращения мелочью, найденный в багажнике принадлежавшего Лено “тандерберда”, стоил значительно больше 400 долларов общего номинала); бумажник Лено Лабианка с кредитными карточками и наличными (найден в отделении для перчаток его машины); несколько наручных часов (среди них — дорогой секундомер из тех, что используются на скачках), — равно как и многие другие предметы, без труда сбываемые с рук.