– Ты какого черта туда залез!
– взвилась Ника.
– Она же запаролена и вообще… что значит устраиваю? Ты что сдурел? А меня спросить не забыл? Ничего что ты меня не устраиваешь?

– Не горячись, - спокойно посоветовал он.
– Я не планирую на тебя обидеться, но могу. А в таком случае тебе придется кормить меня ужином еще неделю - в качестве компенсации.

– Ты ненормальный, - потрясённо прошептала Ника.
– Проваливай, ужин закончен.

– И тебе до завтра.
– Он задумчиво уставился на её губы и с сожалением констатировал: - Целоваться сегодня не будем, еще не время.

– Ах ты…

– Не забудь, ты кладешь слишком много соли, - Вадим вышел из кухни, а когда Ника ринулась вслед за ним, чтобы выказать всё, что она о нем думает, он уже захлопнул деверь.

На обувной полке лежала пачка дорогого чая, а на прикрепленном к ней стикере удивительно ровным, красивым почерком было выведено: “У тебя ужасный чай. Завтра завари мне этот”.

“Мышьяк, - вдруг подумала Ника.
– Интересно, а его еще можно купить в аптеке?”

Со всей силы швырнув ни в чём не виноватую пачку чая в дверь, Ника решила, что для успокоения нервов, ей совсем не помешает немного прогуляться перед сном. Но, как она не пыталась отвлечься, разглядывая за домом цветущие каштаны, в голове постоянно звучали слова этого…

“Ты меня устраиваешь”.

Наглец! И еще бы она такого упыря не устроила - Ника отлично знала как выглядит. И ведь никто не мог её обвинить в нарциссизме. Для того чтобы оценить свою внешность, достаточно было посмотреть на сестру - невысокую шатенку с зелеными глазами и пятью кг лишнего веса. Хотя ни её, ни сестру эти килограммы не смущали и менее симпатичными не делали. Нику они не смущали еще и потому, что у нее их было семь.

– Придушу, мышьяк на такого переводить жалко, - мстительно прошептала Ника, чем вызвала вопросительный взгляд у проходившей мимо бабушки соседки. Той самой, кстати, что жила в квартире напротив.

– Добрый вечер. Ты что-то сказала, милая? Я не расслышала.

– О нет, Мария Степановна, это так, мысли вслух. И вам доброго вечера.

А как только заметила, что соседка собирается задать ей вопрос, быстро распрощалась и с низкого старта, рванула домой. Так как прекрасно поняла, о чем хочет полюбопытствовать бабушка.

Глава 4

Ника сидела в маленьком кафе, на берегу моря, и с наслаждением наблюдала, как плещутся серебристые волны, а по берегу бродят сытые белоснежные чайки. Она допила свой кофе и знаком показала официанту повторить. В это самое время одна из чаек подлетела к ней и опустилась на стол.

“Странно, - вдруг забеспокоилась она, - никогда не видела таких крупных чаек. И эти кружки вокруг голубых глаз… Хм… А глаза-то у неё человеческие… Да на ней же очки!”

Чайка вразвалочку пошлепала по столу и, открыв клюв, залилась резкой трелью.

Дзыыынь… дзыынь… дзынь… дзынь… дзыыыыынь…

Ника вскочила с дивана, на ходу накинула халат и бросилась открывать дверь, мельком взглянув на часы.

– Полдевятого. Ничего себе!

– Ты что до сих пор дрыхла?
– возмутилась Лиза, когда Ника отрыла ей дверь.
– И что, кофе еще не сварила? А ну бегом, я же без него недееспособна!

– Лиз, имей совесть, дай мне хотя бы умыться!

– Потом умоешься. У меня пара через час, и я не смогу строить из себя невозмутимого препода, если у меня будут слипаться глаза.

– Террористка, - беззлобно буркнула Ника и принялась варить кофе, а Лизку заставила заправить диван, делая вид, что не слышит её бухтения о священной традиции распития кофе по утрам…

Когда родители поняли, что девочки подросли и их родительское мнение уже не имеет никакого значения, а о воспитании можно забыть, они разменяли свою трехкомнатную квартиру на две однокомнатные в одном районе, а сами перебрались на постоянное жительство на дачу, которая дачей-то была весьма условно. За годы удачной карьеры мама и папа скопили прилично средств и смогли себе отстроить добротный дом, со всеми удобствами.

Так вот, с тех самых пор, Лиза, если бы в городе, приезжала пить у нее кофе по утрам. Стоит ли говорить, что в те дни, когда Ника уезжала по делам или на отдых, Лизка регулярно названивала, чтобы обстоятельно рассказать, как она погибает без живительного напитка. Обе прекрасно понимали, что это такой предлог, и никто, ясное дело, без кофе умирать не собирался. Просто они были близнецами и любили друг друга так, что не представляли, как можно жить, не встречаясь хотя бы раз в день…

– Готово! Держи, злыдня, а я пошла в душ, - Ника поставила перед сестрой чашку.
– И имей совесть, не выдувай весь…

– Так он остынет!

– А ты не снимай блюдце с турки.

Лиза показала ей язык, на что получила предупреждение в виде кулака, дополненного грозно сдвинутыми бровями.

Ника точно знала - сестрёнка всё равно выпьет весь кофе. Это переругивание тоже было частью традиции. Сварить себе ещё труда не составляло, как и доставить удовольствие Лизе, позволяя побыть бессовестной.

Во время водных процедур Ника припомнила свой странный сон. Когда-то в юности она увлекалась толкованием и знала, что означает то или иное событие в мире Морфея, но что, чёрт побери, означают чайки-очкарики? Вряд ли даже у дедушки Фрейда будет объяснение подобному.