Робота я бросил в багажник, и через час езды по мокрой дороге мы были дома. Навстречу нам, из Мексики, двигались нескончаемым потоком гражданские и военные транспортные средства всех видов, какие только можно вообразить: от велосипедов до танков, от малолитражек на солнечных батареях до пятидесятитонных дизельных кранов.

Вечером я перелопатил всё, что могло иметь отношение к Джонни, в интернете, а тесть обзвонил знакомых, которых у него оказалось – половина Мексики. Результат оказался нулевой. Снаружи на кукле не было никаких выходных данных кроме надписи "Сделано в США". Никто ни о чём подобном не слышал и не писал. На ночь я положил её в крольчатник, даже домой заносить не стал. (Кролики забеспокоились, и я решил, что если к утру они подохнут, перестанут размножаться или превратятся в крыс – я робота выкину с обрыва в море, но ничего такого с животными не случилось.)

Утром я привёз странную конструкцию в наше представительство, и поставил на пол перед столом Шедько:

– Знакомьтесь, Андрей Андреевич! Это Джонни. Джонни – Андрей Андреевич!

Майор от неожиданности потерял дар речи, и я с удовлетворением отметил, что настал момент, когда не он на меня смотрит, как гладиатор на евнуха, а наоборот.

Замешательство, впрочем, было недолгим. Я рассказ шефу события вчерашнего дня, напомнил, как всё детство подобное пугало торчало денно и нощно в моей квартире на Океанском проспекте, в результате чего я вырос немного набекрень.

Тут же были приглашены несколько человек из порта и каких-то заводов, которые осмотрели робота, и сказали, что им необходимо оборудование и время, чтобы разобраться в электронных мозгах. Они забрали игрушку, и пообещали позвонить сразу, как появятся результаты.

Несколько дней прошли в томительном ожидании. Я переводил с русского на испанский и английский разные технические документы, а сам вспоминал детство, дом, маму, Джонни. Как всё было просто! Поел, поспал, посмотрел новости про то, как американские учёные сделали очередное сенсационное открытие: муха после отрыва от вертикальной поверхности не складывает ножки вдоль тельца, а сгибает их в коленках! Послушал музыку, глянул порнушку, опять поел…

Через несколько дней мне позвонил Шедько, и сказал, чтобы завтра я зашёл на его ферму за молоком. Поэтому на другое утро я постучал в дверь его кабинета. Видеокамера под потолком шевельнулась в мою сторону, щёлкнул электронный замок, и я зашёл в кабинет к майору.

– Привет, Володя! Садись. Хоть ты парень крепкий, но, от того, что я тебе сейчас скажу, ноги могут подогнуться. Информация по кукле уже кое-какая есть. Парни над ней ещё колдуют, но то, что они раскопали, должно тебя заинтересовать. Честно говоря, мы не были уверены – надо тебе это сообщать или нет, но пришли к выводу, что – надо. Потому что ниточка потянулась интересная, и распутать её сможешь только ты. Итак, ты готов?

– Надеюсь, да! – неуверенно ответил я. – Если что – приготовьте сразу нашатырь! Джонни – инопланетянин?

Майор протянул мне листок – ксерокопию какого-то документа.

– Ознакомьтесь, товарищ второй секретарь!

Я начал читать, хотя буквы малость прыгали в глазах от волнения. Но, осилив первый абзац, я начал успокаиваться. Там по-английски в научных терминах говорилось о каких-то новых разработках в области движетелей, сервоприводов колёс, искусственной кожи, новой схеме сцепки гусеничных траков, экономичных батареях, сплавах меди, хрома, лития, серебра, и тому подобная техническая белиберда. Всё это разрабатывалось в центре технологии и автоматики в городе Атланта, штат Джорджия, должно было принести экономический эффект в столько-то миллионов долларов, поэтому работники этого центра обращались к конгрессменам штата с просьбой: не закрывать их тему, и продолжить финансирование, потому что их закрытие приведёт к подрыву обороноспособности США и отдаст лидерство в этой области русским. Далее шли многочисленные подписи, печать и дата: одиннадцатое июня две тысячи двадцать пятого года.

Я вопросительно взглянул на Шедько:

– Простите, но я одного не понял: после чего мне надо было в обморок брякнуться?

– После подписи "Бойнович Н." – просто сказал майор, – Там есть ещё какой-то Григорьев В. У твоего товарища как было отчество? Не Васильевич? У меня где-то записано, да забыл – где.

– Нет, Михайлович, царство ему небесное!

Среди двух десятков подписей я действительно прочитал фамилии "Boynovich N." и потом подпись, и рядом – "Grigorieff V." и тоже закорючка подписи.

– Здравствуй, жопа новый год! – удивлённо протянул я. – Это, типа, что? Наши папы – в Атланте?

– Американец из Атланты сказал бы: "Вот мы и дали в жопу в новый год!" Думаю, тебе вскоре предстоит поездка в белую Америку, так что привыкай к их поговоркам! Почитай что-нибудь про Новый Орлеан, Атланту, Вашингтон, Нью-Йорк, Колумбию, Саванну! Ну и вообще, сегодня же начинай изучать те места! География, экономика, климат.

– Андрей Андреич! – взмолился я. – Киньте пару бит инфы в очень серое вещество! Я ничего не понимаю! Речь же шла про Джонни!

– Мы ещё собираем информацию на эту тему. Могу только пока сказать, что твой папа принимал участие в создании этой игрушки. И твоя мама была в курсе, поскольку вместе с папой приехала в Штаты после института. Но она вернулась на родину, вскоре родился ты, а папа по каким-то неясным причинам остался за бугром. Вместе с ним остались и несколько других наших инженеров. Но человека с фамилией Григорьев в той группе не было. И женщины с такой фамилией – не было. Ты не знаешь девичью фамилию пашиной мамы?