ДОРОГАЯ ЮЛЕЧКА, Я ПОНИМАЮ, ЧТО В ЭТОЙ ЖИЗНИ МОГУ РАССЧИТЫВАТЬ ТОЛЬКО НА СЕБЯ. СЕЙЧАС МНЕ ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО. МОЯ СЕМЬЯ ДАЛЕКО, А МНЕ ВРЕМЕНАМИ ОЧЕНЬ ОДИНОКО. ИНОГДА КАЖЕТСЯ, ЧТО ЖИЗНЬ ПРОХОДИТ МИМО. БЕЗ РОДНЫХ Я ОЧЕНЬ СКУЧАЮ, А КОГДА ПРИЕЗЖАЮ ДОМОЙ, МЕНЯ ОХВАТЫВАЕТ УНЫНИЕ: ОГОРОД ДВЕНАДЦАТЬ СОТОК, ДОМ, НУЖДАЮЩИЙСЯ В РЕМОНТЕ…

МОЙ ПАРЕНЬ КУРСАНТ ФСБ. ОН СЛУЖИТ В ДРУГОМ ГОРОДЕ. Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ ПРОСТО СКРОМНОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЕЙ РЯДОМ С НИМ. Я ДОЛЖНА СООТВЕТСТВОВАТЬ. НЕ ЖЕЛАЮ ВИСЕТЬ У НЕГО НА ШЕЕ, ЧТОБЫ ОН МЕНЯ ОБЕСПЕЧИВАЛ. ВЫ КАК ЧЕЛОВЕК С ОПЫТОМ ЧТО БЫ ПОСОВЕТОВАЛИ? ЕСТЬ ЛИ МНЕ СМЫСЛ, ЧТОБЫ МОЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ПРИСТРОИЛ МЕНЯ РАБОТАТЬ В ФСБ? В АРМАВИРЕ ИЛИ ДОМА Я НЕ СМОГУ РАБОТАТЬ ПЕРЕВОДЧИКОМ. А ВЕДЬ Я ТАК ДОЛГО ИЗУЧАЛА ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ! В ИНСТИТУТЕ БОЛЬШАЯ НАГРУЗКА, Я ПРИХОЖУ ДОМОЙ И ПАДАЮ. ИЗ-ЗА НЕХВАТКИ ВРЕМЕНИ НЕ МОГУ НАЙТИ СЕБЕ ПОДРАБОТКУ. СПАСИБО, ЧТО ВЫ ЕСТЬ.

ЕВГЕНИЯ.

Евгения, спасибо за ваше письмо. Вы молодец, что взяли судьбу в свои руки и решили изменить жизнь к лучшему. У вас всё получится! Главное, набраться терпения и правильно расходовать свои силы. Не так просто постигнуть науку. Даже самые чудовищные нагрузки необходимо чередовать с отдыхом. То, что вы очень грустите и тоскуете по своим близким, вполне нормально, ведь вы столько лет жили в семье, а сейчас отправились в самостоятельное плавание. У вас есть ЦЕЛЬ, и вы должны стремиться только к победе. Огород в двенадцать соток и дом, нуждающийся в ремонте, родной и любимый, но он не может подарить вам ощущения, которые способны дать огни большого города.

Когда я ехала покорять Москву, у меня был один-единственный человек, который верил, что всё обязательно получится. Это я сама. Этой веры было достаточно, чтобы осуществить задуманное. Я просто верила в себя и своё провидение. Я отношусь к тому типу людей, которые умеют принимать вызов судьбы и хотят намного больше, чем может предложить им жизнь. Важно быть максималисткой. С одной стороны, максималисту сложнее жить, а с другой, именно это свойство помогает с каждым разом брать всё новую и новую высоту.

Я получаю много писем от молодых провинциалок, которые попробовали покорить столицу, но, не найдя своего места под солнцем, вернулись в родные края. У этих девушек ещё свежи воспоминания, как неделями приходилось питаться одной картошкой в мундире и на звонки родителей, уговаривающих вернуться, врать, что всё хорошо. Голодные обмороки, депрессия, стрессы, неврастения – вот что происходило на самом деле.

Одну мою читательницу-провинциалку, которая несколько месяцев провела в Москве, остановили стражи порядка и за отсутствие регистрации определили в «обезьянник». Она с нескрываемым ужасом рассказывала мне, как хамоватые люди в форме глумятся над перепуганными приезжими. Издеваются, оскорбляют и наслаждаются бесправием задержанных. Одним словом, не считают за людей. Несмотря на то что после пережитого кошмара девушка начала заикаться, её заявление в вышестоящие инстанции о издевательствах полицейских так никто и не рассмотрел и уж тем более не разобрался в случившемся. Нет регистрации – нет человека и нет проблем. Девушке посоветовали подавать заявление по месту жительства, а живёт она в Архангельской области. Общение с московской милицией дело рискованное, потому что многие, кто называет себя сотрудниками правоохранительных органов, сами чинят беззаконие. Поэтому ни в коем случае нельзя провоцировать их на какие-нибудь «подвиги».

Провинциалы тяжело привыкают к тому, что сотрудников милиции в столице намного больше, чем в их родных городах. Особенно их много там, где вечно клубится народ.

Одна моя читательница гуляла по Красной площади вместе со своим молодым человеком. Её остановили полицейские, и она пришла в состояние шока, ведь ни она, ни её спутник не были «лицами кавказской национальности» и не тащили большие баулы, напиханные взрывчаткой. Девушка заговорила о правах человека, но настойчивый полицейский прицепился к документам и сказал, что у неё неправильная регистрация. Стал вызывать машину, чтобы везти их в отделение, но за двести долларов пообещал всё уладить. «Крохоборы!» – возмущалась девушка, которой постоянно приходилось платить за пребывание в столице.

С божьей помощью нормальное заявление о регистрации было подписано. Через неделю нужно было явиться за документами. При этом не выдали никакой справки, что документы находятся в процессе изготовления. Поэтому девушка, попадая в руки полиции, платила снова и снова.

Однажды у входа в метро к ней подошёл сотрудник полиции, на форме которого не было жетона или, проще говоря, бляхи с персональным номером. Услышав невнятно прозвучавшую фамилию и звание, девушка насторожилась и поняла, что сейчас последуют неправомерные действия. Она стала требовать, чтобы к ней подошёл другой сотрудник полиции, потому что знала: стражи порядка не имеют права зарабатывать на приезжих и что скорее всего это «оборотень в погонах».

Достав листок бумаги и ручку, девушка попросила предъявить удостоверение и сказала, что хочет переписать имя, фамилию и отчество подошедшего полицейского. Когда тот настороженно поинтересовался, зачем ей это, она заявила, что хочет позвонить в отделение и поинтересоваться, почему сотрудник полиции не показал ей удостоверение. Данный тип отпустил девушку с миром, но ведь всё могло закончиться незаконным изъятием денег.

Многие провинциалки умело маскируются под коренных жительниц, учатся московскому говору, изучают город и одеваются соответствующе. Они носят в руках газеты либо книги, на носу очки. Всё это создаёт самое положительное впечатление.

Многим моим читательницам страшно вспоминать, как было тяжело найти приличную работу. Хотя они подходили по всем параметрам, как только упоминали об отсутствии московской прописки, им сразу под любым предлогом вежливо отказывали. Они до сих пор не понимают, какая разница – есть московская прописка или нет, ведь от этого их диплом и профессиональные качества нисколько не хуже, а московскую прописку, в конце концов, можно купить. Они считают это жуткой дискриминацией. А ещё не могут понять, почему провинциалам, устроившимся на работу в Москве, платят меньше, чем москвичам.