— Вряд ли вы сможете помочь мне, — вздохнула Сатоми. — Я ищу подарок для девочки десяти лет.

— Это же Сибуя, юная госпожа, — усмехнулся незнакомец, — здесь можно найти всё!

— Хорошо искать, когда знаешь, что ищешь, — развела руками Сатоми.

— Юная госпожа, — незнакомец явно был в приподнятом настроении, — дети любят игрушки. А девочки больше всего обожают кукол.

— У вас есть дети? — наивно поинтересовалась у него Сатоми.

— Нет, — как-то даже смутился седовласый незнакомец. — Однако это же проще простого. Мальчишкам подавай мечи и пистолеты, а девочкам кукол.

— Спасибо… — Сатоми замялась, не зная, как обратиться к незнакомцу.

— Уцуномия, — представился тот с лёгким вежливым поклоном.

— Уцуномия-сан, спасибо, — куда ниже поклонилась ему Сатоми.

— Позвольте узнать ваше имя, юная госпожа, — сказал ей седовласый Уцуномия.

— Кузуноки, — ответила она. — Кузуноки Сатоми.

— Уж не родственница ли вы мастера меча Кузуноки Наэтаки? — заинтересовался Уцуномия. — Я брал у него когда-то уроки.

— Я его дочь, — с какой-то даже гордостью ответила Сатоми. — А вы приезжали к нему в школу или учились, когда он преподавал в столице?

— Я брал у него уроки в столице, — сказал Уцуномия, — частным порядком. Он — великолепный мастер, его уроки очень много мне дали. Как его здоровье, кстати?

— Отец ещё преподаёт, — грустновато произнесла Сатоми, — хотя, к радости его учеников, занятия длятся не так долго, как раньше.

— Все мы, увы, не молодеем. — Уцуномия прочесал длинными пальцами седые пряди. — Наверное, и я бы сейчас был только рад уменьшению тренировки, хотя когда-то мне казалось, что они слишком коротки. Однако ваш отец, Кузуноки-сан, за эти короткие тренировки умудрялся выжимать меня, как тряпку. Когда увидите его, передавайте привет от меня.

— Обязательно передам, Уцуномия-сан, — поклонилась Сатоми. — А сейчас мне пора идти. И ещё раз спасибо за подсказку.

— Погодите, Кузуноки-сан, — остановил её Уцуномия. Он сунул руку во внутренний карман длиннополого плаща и вынул оттуда небольшой колокольчик на красной ленточке. — Передайте этот колоколец вашему уважаемому отцу, вместе с моим приветом.

Уцуномия протянул ей колокольчик на затянутой в узкую чёрную перчатку раскрытой ладони. Сатоми приняла его, подивившись тому, что колокольчик оказался странно тяжёлым. Вся поверхность его была покрыта сложным узором, который Сатоми ощущала кожей ладони.

— Обязательно передайте его отцу, — попросил на прощание Уцуномия.

Сатоми вежливо поклонилась ему, заверив, что конечно же передаст подарок и напоминание отцу при первой же возможности. Попрощавшись с Уцуномией, Сатоми поспешила к автомобилю, где её уже ждали Марина и Ютаро. Колокольчик лежал у неё в кармане, иногда позвякивая и сильно оттягивая его своим весом.

Посоветовавшись, молодые люди пришли к тому, что дарить лучше всего именно куклу. Ютаро предлагал ещё платьице в европейском стиле, но девушки резонно возразили, что платье лучше всего шить по индивидуальным меркам, а не покупать готовое. Ютаро быстро уступил более авторитетному мнению, и они все вместе отправились в первый же магазин, где торговали игрушками.

Насколько хороша была кукла, которую они купили, могла бы оценить разве что сама Алиса, но брать её в эксперты не получилось бы никоим образом. Марина потратила все деньги, что были выделены на это дело Накадзо, и большая кукла в нарядной коробке заняла почти всё заднее сидение чёрного авто. Всю дорогу до театра Сатоми разглядывала её, думая, понравился бы ей такой подарок, когда ей было десять лет. А в кармане периодически позвякивал тяжёлый колокольчик на красной ленточке.

Несмотря на прекращение тренировок и медитаций дел у меня, кажется, только прибавилось. Я ведь почти забросил основную работу в театре, и теперь приходилось выслушивать бесконечные жалобы мастера Тонга. Китайский эмигрант со своей бригадой тянул эту работу сам.

— А как работать? — в энный уже раз спрашивал он у меня. — За деньгами к кому идти? Мидзуру-сан нет, а кто за неё — не знаем. Ни вас, ни Накадзо-сан не доищешься. А деньги заканчиваются. Надо дерево покупать. Надо грузовики подряжать. Краски, опять же недешёвы. Да и людям моим кушать хочется. Ещё день-два, помяните моё слово, и они разбегаться начали бы.

— Будут вам деньги, Тонг-сан, — в сотый раз отвечал я. — И на краски, и на дерево, и на грузовики.

После Тонга на меня наседала Дороши, к которой я приходил с нарядами для Тонга. Надо отдать ей должное, девушка не подмахивала их, не глядя, внимательно читала все, заставляла меня обосновывать суммы. Даже Мидзуру так внимательно не относилась ко всем деталям. И ведь видно же было по всему, что Дороши не особенно занимают эти вопросы, скорее, она как будто отбывала длинный, скучный, но необходимый номер. Но только когда все наряды были подписаны и суммы выплат согласованы, Дороши принималась подробно и с азартом расспрашивать меня о БМА. Обработка данных, необходимых, как говорила Дороши, для корректной работы моделей вычислителя.