— Про Общество Туле что-то слышал, — пожал я плечами, — как раз из оккультной сферы, но оно, кажется, больше не существует, или я не прав?

— В общем, правы, — согласился Мадзаки, — Общество Туле было запрещено, а его глава арестован. Но идеи общества и оккультизм глубоко проникли в СС, из него вырос, собственно, институт Аненербе. И фон Кемпфер, не смотря на невеликое звание, далеко не последнее лицо в институте. Думаю, Накадзо также очень скоро сообщат о его приезде.

— Что-то я вас не очень понимаю, Мадзаки-тайсё, — удивился я. — Кто такой этот фон Кемпфер, чтобы о его приезде докладывали Накадзо? Чем он может быть так опасен?

— Кто он такой, — покачал головой Мадзаки. — Да уж, Руднев-сан, вы исключительный материалист, раз вы не понимаете, чем может быть опасен для Накадзо и отряда «Труппа» Исаак фон Кемпфер.

— Отряд «Труппа», — задумчиво произнёс я. — Доспехи духа. Знатный окультист из Германии прибыл в Токио под видом адъютанта Риббентропа с целью выведать секреты доспехов духа?

— В точку! — прищёлкнул пальцами Мадзаки. — Я уже говорил вам, Руднев-сан, вы очень проницательный человек.

— Другого, — скривил я губы в ехидной улыбочке, — Михаил Николаевич на такое дело не отправил бы.

— В общем, я высказал вам всё, что было нужно, — сказал Мадзаки. Он уже поднял руку, чтобы постучать в стекло, разделяющее водителя и пассажиров, давая ему знак разворачивать к театру.

— Погодите, — попросил его я. — Мне надо заехать в магазин за свечами и воздушными шарами.

— За чем? — узкие глаза Мадзаки смешно расширились. — Какими свечами и шарами?

— Для дня рождения Алису Руа, — честно ответил я. — Накадзо-сан сказал, что раз я еду в город, то надо привести в театр свечей для торта и воздушных шаров для украшения комнаты.

— Алиса Руа, — непонимающе произнёс Мадзаки. — Она что, восходящая звезда театра?

— Вполне возможно, — пожал плечами я. — Рано судить. Ей первого дзюнигацу [8] исполняется одиннадцать лет. Дело в том, что она сильно пострадала в схватке с Юримару, и Накадзо решил устроить ей настоящий европейский день рождения. Для этого и нужны воздушные шары и свечи для торта.

— Я много слышал об эксцентричности антрепренера тайса, — задумчиво произнёс Мадзаки, — но ничего подобного просто не ожидал.

— Вы, всё равно, высаживаете меня в паре кварталов от театра, — пожал я плечами. — Так что просто высадите меня около магазина, где можно купить шарики и свечи для торта.

— Хорошо, — пожал плечами Мадзаки.

Он постучал в стеклянную перегородку, сделал водителю знак остановиться. Как только авто встало, с переднего сидения выбрался контрразведчик в костюме. Мадзаки опустил стекло и объяснил ему, куда ехать. Тот кивнул и забрался обратно в автомобиль, сказал несколько слов шофёру. Автомобиль покатил куда-то, в совершенно неизвестном направлении. Остановились мы у большого магазина, выглядевшего вполне европейским, не смотря на то, что располагался он в большом деревянном доме, построенном ещё бог весть когда.

Я попрощался с Мадзаки, выбрался из чёрного автомобиля и направился в магазин. Внутри всё вполне соответствовало моим представлениям о детском магазине. Игрушки, японские комиксы, ещё какие-то книжки с картинками, ну и конечно, воздушные шары. Я прикинул, что средств, выданных мне Накадзо хватило бы на несколько сотен таких шаров, даже если купить самые дорогие свечи. В общем, я ограничился двумя десятками разноцветных шариков. Баллоны с гелием имелись у Тонга, так что наполнить шары газом не составит труда.

Купив всё необходимое, я спросил у продавщицы каким транспортом лучше всего добраться до театра. Приятная девушка сказала мне, что если пройти полквартала, можно сесть на трамвай, идущий как раз к театру. Я поблагодарил её и поспешил на трамвай. Если часы из магазина не врали, то до первых учебных сражений с применением усовершенствованных Дороши программ, оставалось около получаса. Я и так пропустил тренировку с Накадзо, чего мне очень не хотелось делать.

Трамвай был полон людей, втиснуться в него стоит изрядных усилий. Наверное, только благодаря моему превосходству в весе и физической силе над большинством пассажиров. Я потеснил всех, вызвав волну недовольства и шепотки, вроде: «бандзин» и «эбису» [9] . Мне было наплевать на эти шепотки — я всё равно для японцев останусь варваром и чужаком, как бы вежливо не вёл себя.

Выбравшись из трамвая, я зашёл в театр. В фойе сидела одна Кавори, скучавшая за стойкой билетёра.

— Все уже внизу, — сказала она мне.

— Понятно, — кивнул я. — Давно уехали?

— Только что, — ответила она.

Оставив ей шарики и свечи, я рассказал ей о баллонах с гелием мастера Тонга, а сам поспешил в лифт. Оказалось, что он ещё внизу. Мне пришлось ждать пару минут, пока он поднимется. Я успел застать Ютаро в раздевалке. Юноша уже застёгивал последние пуговицы на кителе.