– Надо же, никогда бы не подумала, – я ощутила, как заколотилось сердце… – Мне тяжело представить своего бывшего бомжом.

– Жизнь, она знаешь какая штука, кого надо, сама накажет.

– А меня за что наказала?

– Не за что, а зачем. Чтобы вознаградить.

– Не очень понимаю…

– У тебя доброе сердце, и ты действительно стала мне как родная. Мне бы хотелось, чтобы в наших с тобой отношениях ничего не поменялось и ты по-прежнему называла меня папой. Я потерял дочь, а ты в детстве потеряла родителей. Пусть всё останется как есть.

– Александр Львович, но ведь я аферистка, мошенница. Таким не место в вашем доме.

– Никакая ты не аферистка. Ты жертва.

– Если вы всё знали, почему не выгнали меня сразу, как я переступила порог этого дома?

– Потому что знал, чего тебе стоило его переступить… Я не хочу тебя потерять. Я очень к тебе привязался, ты стала мне дорога. Я хочу быть твоим отцом…

Я громко зарыдала и бросилась к нему на шею.

– Успокойся… Всё хорошо. Обещаю, всё будет отлично. Ты только не рассказывай Ренату о нашем с тобой разговоре.

– Обещаю.

– Ренат хороший мужчина, прекрасный друг. Я знаю, он пошёл на этот шаг, чтобы поддержать меня. Боялся, когда я очнусь и узнаю, что дочери нет в живых, не выдержу. Ну и конечно же он продался Локомотиву за деньги. Посчитал, что если меня не будет, то настоящих наследников у меня нет и моё состояние можно переписать на заинтересованное лицо.

– А кто такой Локомотив?

– Один зажравшейся бизнесмен. Но он не получит ни копейки. Я сделаю завещание, где всё перейдёт тебе, и моим наследством никто не сможет воспользоваться, кроме тебя, твоих детей, моих внуков.

Я вытирала слёзы, смотрела на седого мужчину и шептала:

– Так не бывает…

– Бывает, дочка, бывает… Меня называют криминальным авторитетом. Не просто так называют. В этой жизни я слишком много нагрешил. Мне хочется искупить свою вину. Сейчас я нахожусь на закате своей жизни, и мне хочется сделать добро.

На следующий день мы с отцом в сопровождении двух самых верных охранников поехали на могилу к настоящей Арине и привезли ей цветы.

– Этот красивый памятник поставил Ренат за свои деньги. Наверное, именно поэтому я не злюсь, что он продался Локомотиву. Ренат очень опекал мою дочь. Когда её не стало, он посчитал, что, когда не станет и меня, ему нечего здесь делать. А что такое наследство… Всего лишь деньги. Деньги, за которыми не осталось больше живых людей…

Я смотрела на фотографию девушки, и сердце мое ныло от тоски и боли. Бедная она, бедная я…

– Завещание я сделаю на твоё настоящее имя.

– Но ведь у меня нет паспорта.

– Я его уже заказал. Сегодня привезут из России. Тебе сделали новый по утере документа.

Я уткнулась Александру Львовичу в грудь и заплакала.

Глава 26

После шопинга я решила искупаться в бассейне, который сразу впечатлил размерами. Вода была тёплая и прозрачная, как стекло. Вдоволь наплававшись, я надела банный халат и направилась к сауне. У меня невероятно улучшилось самочувствие. Когда я вышла из воды, то почувствовала небывалую лёгкость и ощущение свободы. Дойдя до одиноко стоящего лежака в самом конце бассейна, я прилегла на него и закрыла глаза.

Мне не верилось, что я лежу у красивого бассейна рядом с искусственной пальмой и слушаю, как шумит водяной каскад. За окнами особняка прекрасная погода и точно такая же прекрасная жизнь. Вечером обязательно искупаюсь в море. Я вдруг подумала, что после нашей близости Ренат ни разу мне не позвонил и не появился в доме. Создавалось впечатление, что он просто меня избегал. Странно, вроде не дети…

Неожиданно я погрузилась в глубокий сон и проснулась только, когда на улице стало смеркаться.

– Вот это я поспала…

Стеклянная крыша бассейна с разноцветной мозаикой уже была тёмная, а значит, я спала несколько часов. Встав с лежака, я быстро оделась и вышла из бассейна. Зайдя в гостиную, увидела, что отец сидит в кресле. Рядом с ним столик с закусками и выпивкой. В гостиной горит камин.

– Папа, что случилось? Почему пьём в гордом одиночестве? А свет почему не включаешь?

Отец не шевелился, смотрел куда-то вдаль и не обращал на меня внимания.

– Папа, что с тобой?! Тебе плохо? Сердце прихватило?

Почувствовав неладное, я бросилась к Александру Львовичу, взяла его за руку и постаралась нащупать пульс. Как только его рука оказалась в моей, он слегка подался вперёд, и его тело повалилось на меня.

– Александр Львович, что с вами?! – в ужасе закричала я.

Вся его спина была в крови, пульс не прощупывался. Увидев окровавленную рубашку, я чуть не потеряла сознание.

– О боже… Да что ж это такое? Папа… Александр Львович, кто вас? Кто?

Рядом с убитым лежал пистолет, который я тут же сообразила поднять и, незамедлительно сняв его с предохранителя, стала озираться по сторонам. Первое, что пришло в голову: самоубийство. Но Александр Львович был сильным человеком и вряд ли пошёл бы на такой шаг. Конечно, болезнь измотала, но он очень хотел жить… Мысль о самоубийстве рассеялась, словно туман. Не мог же он сам себе выстрелить в спину! На спине отчётливо виднелась рана, из которой ещё текла кровь. Его убили… Пока я спала в бассейне, его убили.