Как видно, с одной стороны авиационная группировка 4-го воздушного флота существенно превосходила аналогичную группировку, подготовленную 6-м флотом, по количеству боевых самолетов: истребителей (в 2,2 раза), бомбардировщиков (в 1,6 раза), а также самолетов штурмовой авиации (в 1,7 раза). Это дополнительно показывает, что основные расчеты на достижение успеха в операции «Цитадель» германское командование связывало с организацией наступления на южном фасе Курского выступа. Вместе с тем 6-й флот сосредоточил в районе Орла в 2,3 раза больше самолетов-разведчиков, а это еще раз подтверждает наличие у оперативного командования группы армий «Центр» опасений по поводу вероятного наступления советских войск на северном и восточном участках Орловского выступа, что требовало задействовать здесь максимум средств с целью вовремя обнаружить и как можно более полно раскрыть подготовку удара противника на самых ранних стадиях.

С другой стороны, особое значение представляет сравнительная структура сил германских и советских авиационных группировок.

Войска Центрального фронта поддерживала 16-я воздушная армия в составе 3-го бомбардировочного, 6-го истребительного (противовоздушной обороны) и 6-го смешанного авиационных корпусов (по две авиационные дивизии в каждом), а также шести авиационных соединений армейского подчинения (всего к началу июля в армии было шесть истребительных, две штурмовые и четыре бомбардировочные авиационные дивизии), которые насчитывали, по советским данным [739] , 455 самолетов-истребителей, 241 штурмовик, 260 дневных и 74 ночных бомбардировщика, а также 4 самолета-разведчика – всего 1 034 самолета.

Войска Воронежского фронта поддерживала 2-я воздушная армия в составе 4-го и 5-го истребительных (пять дивизий), 1-го бомбардировочного и 1-го штурмового (по две дивизии) авиационных корпусов, а также двух авиационных соединений армейского подчинения (всего в составе армии к началу июля было пять истребительных, три штурмовые и три бомбардировочные авиационные дивизии), которые насчитывали, также по советским данным [740] , 389 самолетов-истребителей, 276 штурмовиков, 172 дневных и 34 ночных бомбардировщика, а также 10 самолетов-разведчиков – всего 881 самолет (по другой информации [741] , на 1 июля 1943 года в армии числилось 572 самолета-истребителя, 306 штурмовиков, 117 дневных и 57 ночных бомбардировщиков, 21 самолет-разведчик, всего 1073 машины).

Как видно, среди около 2 000 немецких самолетов, выделенных для обеспечения наступления как 6-м, так и 4-м воздушными флотами, большую часть составляли бомбардировщики, пикирующие бомбардировщики и истребители-бомбардировщики, которые могли исполнять функции самолетов-штурмовиков (более 1 120 машин), тогда как истребителей оказалось приблизительно около 500. Соответственно, немцы обеспечили паритет с противником по количеству ударной авиации (даже учитывая дополнительно привлекавшуюся к участию в боевых действиях бомбардировочную и штурмовую авиацию советских 17-й и 5-й воздушных армий, а также дальнюю бомбардировочную авиацию). По самолетам-разведчикам германская сторона имела подавляющее преимущество. Однако при этом на аэродромах в районе Курска, Тима, Корочи было сосредоточено свыше 1 500 самолетов советской истребительной авиации: 455 самолетов-истребителей в составе 16-й воздушной армии (по другим данным, от 511 до 597 самолетов-истребителей, с учетом двух истребительных авиационных дивизий 9-го истребительного авиационного корпуса войск ПВО, которые, по данным германской разведки, были переданы в оперативное управление 16-й воздушной армии); 389 – во 2-й воздушной армии (по другим данным, 558 самолетов-истребителей, из которых от 386 до 502 боеготовых); 218 – в 17-й воздушной армии (по другим данным, 255 самолетов-истребителей, из которых 180 боеготовых); 240 – в 5-й воздушной армии [742] . Таким образом, соотношение сил по истребительной авиации составляло приблизительно 1:3 в пользу советской стороны.

Генерал Зайдеман указывает [743] , что немецкое командование обратило внимание на значительное увеличение численности советской истребительной авиации, оценивая преимущество противника в размере двух – трех к одному. В связи с этим недостаток самолетов-истребителей ограничил активность германской авиации еще на этапе подготовки к сражению, не позволив немцам в полной мере использовать авиацию для противодействия сосредоточению войск противника на Курском выступе и подвозу туда предметов снабжения.

§ 1.7.2. Авиационные операции германских и советских ВВС в период до начала Курской битвы

Помимо переоснащения, довооружения и укомплектования войск, проведенных благодаря переносу сроков начала операции «Цитадель», германские военно-воздушные силы осуществили самостоятельную стратегическую операцию по ослаблению военного потенциала Красной Армии. В период с 4 по 27 июня 1943 г. самолеты одиннадцати бомбардировочных эскадр 6-го и 4-го воздушных флотов, базировавшиеся на аэродромных узлах в Сеще, Брянске, Орле, Сталино (Донецк), Запорожье и Полтаве, нанесли удары по промышленным объектам городов Горький, Саратов, Ярославль, в результате которых удалось снизить выпуск истребителей на Саратовском авиационном заводе (286 машин в мае, 173 в июне, 57 в июле); уменьшить производство бронетехники на Горьковском автомобильном заводе (всего на территории завода было разрушено и уничтожено 50 зданий и сооружений, более 9 000 метров конвейеров и транспортеров, 5 900 единиц технологического оборудования, 28 кранов и 8 цеховых электроподстанций, вследствие чего общее производство советской бронетехники в июле сократилось до 1 481 машины против 1 913 – 2 303 в период с марта по май, причем выпуск продукции на заводе полностью восстановили только к 28 октября 1943 года); уничтожить 31 тысячу тонн горюче-смазочных материалов и прервать технологический цикл Саратовского нефтеперерабатывающего завода, из-за чего советская действующая армия недополучила в июле 22 тысячи тонн бензина, что составляло недельную норму потребления горючего войсками Западного, Брянского, Центрального, Воронежского и Степного фронтов; разрушить два цеха Ярославского шинного завода, работавшего в интересах военного самолетостроения; потери немецкой стороны, по советским данным, составили 55 самолетов-бомбардировщиков [744] .

В рамках непосредственной подготовки к наступлению на Курск германские военно-воздушные силы периодически наносили удары по тыловым объектам Западного, Брянского, Центрального и Воронежского фронтов, а также Степного военного округа в районе городов Сухиничи, Белев, Мценск, Курск, Новосиль, Ливны, Щигры, Тим, Касторное, Елец с целью нарушить снабжение и комплектование советских войск личным составом и техникой.

В исследовании Генерального штаба Красной армии отмечено [745] , что в апреле, мае и июне немецкая авиация увеличила свою активность, однако в первые два месяца самолеты противника систематически наносили концентрированные удары по железнодорожным узлам, крупным населенным пунктам и аэродромам, расположенным в неглубоком тылу советских войск, а также вели воздушную разведку системы обороны Курского выступа. Особенно ожесточенным ударам с воздуха подвергались железнодорожные узлы Курск, Елец, Касторное, Ливны и Мармыжи. В июне авиация противника перешла к бомбардировкам огневых позиций артиллерии, тыловых коммуникаций, объектов управления и минных полей с целью их уничтожения, одновременно перенеся свои основные удары на железную дорогу Орел – Курск (неоднократно бомбардируя станции Поныри, Возы, Золотухино, Свобода), то есть стала действовать уже в пределах армейской и фронтовой полос обороны. Это объяснялось тем, что в апреле и мае командование Центрального и Воронежского фронтов перегруппировало до 70% средств противовоздушной обороны на прикрытие железнодорожных коммуникаций, вынудив немцев, во-первых, сместить удары своей авиации из глубины Курского выступа ближе к его фасам и центру, и, во-вторых, производить значительную часть налетов в ночное время, что снижало их эффективность.

Генерал Фридрих Клесс указывает [746] , что начиная с середины апреля 1943 года авиация 6-го воздушного флота наносила круглосуточные удары по железнодорожной магистрали, стратегическим объектам, мостам и скоплениям железнодорожных составов на всем протяжении линии Касторная – Курск для воспрепятствования продвижению войск противника в район Курского выступа. Кроме этого, были атакованы объекты железнодорожной инфраструктуры в Курске, Щиграх, Касторной и Воронеже. Причем генерал Грейм принял решение наносить главные удары ночью, поскольку действия советских ночных истребителей оказались малоэффективны (интересно сравнить это утверждение с приведенным выше объяснением советской стороны. – П. Б. ). Днем германская авиация наносила удары по скоплениям железнодорожных составов, образовавшихся в связи с ночными бомбардировками и нарушением движения, а также охотилась за отдельными поездами и локомотивами вблизи переднего края (на этом специализировались самолеты с противотанковым вооружением). В целом, в марте – апреле 1943 года германская авиация совершила около 1 500 самолето-вылетов против объектов в районе Курского выступа, а в мае – июне уже около 4 000; по станции Лиски и расположенному здесь мосту через Дон нанесли 15 бомбовых ударов, по Ельцу – 12 (станция Елец была полностью разрушена), по Касторное – 16 (станция Касторная Южная полностью разрушена), по Курску – 15 (так, 2 июня Курск бомбардировали 420 немецких самолетов-бомбардировщиков, которые действовали под прикрытием 120 истребителей и вышли на цель десятью группами, в разное время, с разных направлений, эшелонируясь по высоте, что позволило произвести 824 самолето-налета и вывести из строя городской железнодорожный узел на 12 – 13 часов, хотя немецкая авиация при этом потеряла от 145 до 160 машин, поскольку противник задействовал для отражения ударов 280 самолетов-истребителей из состава советских 16-й и 2-й воздушных армий, а также 106 истребителей 101-й истребительной авиационной дивизии противовоздушной обороны); всего в налетах было задействовано до 1 300 немецких самолетов [747] . В результате, по мнению генерала Клесса, удалось существенно затруднить сосредоточение сил Красной Армии. В действительности удары германской авиации практически не повлияли на сосредоточение сил противника – к началу июля 1943 года объем советских воинских перевозок, осуществляемых для подготовки Курской оборонительной операции и последующего контрнаступления, составил более 468 тыс. вагонов, превысив объем перевозок для проведения Московской и Сталинградской операций [748] . Генеральный штаб Красной Амии осуществил крупнейшее за прошедшее время войны сосредоточение материальных средств и войск в районе Курска, причем в основном за счет железнодорожных перевозок [749] . Так, в течение марта – августа по планам Генерального штаба и фронтового командования было подано 275 414 вагонов для снабжения и оперативных перевозок войск Центрального, Воронежского и Степного фронтов [750] При этом склады с запасами материальных средств, медицинские, ремонтно-эвакуационные и другие тыловые части и учреждения были выдвинуты непосредственно к войскам: на Центральном фронте в районы Курска, Фатежа, Золотухино на глубине 160 – 180 км; на Воронежском фронте в районы Солнцево, Ржава на глубине до 230 км. Общие запасы материальных средств во фронтах были значительно выше, чем к началу контрнаступления советских войск под Сталинградом, и к 1 июля 1943 года в среднем составляли: боеприпасов – от 2 до 5 боевых комплектов, автобензина – 3 заправки, дизельного топлива – 9 заправок, продовольствия – более 30 суточных дач [751] . Более половины запаса боеприпасов и горючего находилось в дивизиях и полках. На направлениях ожидаемых ударов противника было выложено на огневые позиции артиллерии до пяти комплектов боевых припасов, не только для отражения атак противника, но и для обеспечения контрударов советских войск.