И неожиданно для себя я с ужасом понял, что попросить главное не успеваю. Через час начиналось собеседование в техникуме.

В училища и разного рода техникумы тогда собрались поступать многие ребята после восьмого класса. И я в том числе. Ведь, во-первых, там платили стипендию. А деньги в кармане прибавляли возраст и «вес». Да и при знакомствах на улице с бабами говорить, что ты школьник, было беспонтово. То ли дело студент!

Но именно сейчас две мечты: сбежать из школы в техникум и переспать с Наташкой – жестоко совпали по времени. Надо было что-то делать, и я решил ограничиться тем, чтобы попросить у нее мзду – «в виде раздеться».

– Наташ, а хоть покажи свою… Ну, между ног, а? Только быстро, а то у меня собеседование сейчас.

– Ты с ума сошел, родители дома!

В этот момент я понял, что Бог есть: входная дверь хлопнула! Они ушли! Значит, ее отмазка уже не годится.

– Ну, Наташ, видишь, их уже нет! Показывай. Только быстро, а то у меня собеседование.

– Не знаю-ююю даже.

– Ну, Наташ. Я же спешу. Ну давай.

Она уже томно вздохнула, задумавшись о своей девичьей судьбе, как… в дверь позвонили! Как нельзя некстати приперся мой одноклассник. По фамилии

Пышкин, которого мы называли Залупышкин. Впрочем, несмотря на фамилию, он был кучеряв и мускулист, а также высок. Серьезный конкурент мне, ведь у меня рост в то время был метр сорок девять.

А Залупышкин, надо сказать, тоже сильно запал на фразу «всем дает». И, как и я, принялся ухлестывать за Наташкой. При этом он полагал, что у него прав больше. Ибо он нравился Наташке чуть больше.

– Откройте! – стал орать он под дверью. – Я знаю, что вы дома!

– Ну, вот видишь, – облегченно прошептала она. – Теперь ничего не получится.

– Все получится. Мы же тихо сидим. Он поймет, что никого нет дома, и уйдет!

– Не похоже, – шептала она.

И, кажется, была права. Гад Залупышкин все названивал и настукивал. Как раненый вепрь, он бился в истерике и в дверь: «Я знаю, что вы дома-а!»

«Тоже мне экстрасенс», – думал я, вовсе не собираясь отступать от своей цели. Все же я полдня трудился над «Малой землей»! Так я теперь все брошу и пойду открывать! И я продолжал настойчиво шептать Наташке: «Показывай. Только быстрее, собеседование же сегодня!»

И вот, с тяжелым вздохом, словно расставаясь с кошельком, она потянула вниз трусы. Я увидел только край лобка, покрытый волосами, и… ничего больше. Ноги она сжала так, словно ее туда могла укусить змея. Но мне же было четырнадцать! И только от этого зрелища многие мальчики моего возраста, выросшие в советской стране, были бы счастливы!

…Сильно опаздывая на собеседование, я выбегал из подъезда. Мысль о Залупышкине вылетела из головы. Он не издавал звуков вот уже пять минут, наверняка свалил домой. Оказалось, не тут-то было! Он сидел на соседней лавочке. И, увидев меня, озверел: «Ах, это ты! Я тебя сейчас… я тебя… Вообще убью!»

– Давай вечером убьешь, – взмолился я. – У меня собеседование. Я опаздываю.

– Нет сейчас, – завопил он, бросаясь в погоню.

– Да некогда же, давай вечером.

– Нет сейчас! – орал он. – Вечером у меня другие дела. И вообще, может, настроения не будет уже такого.

Но я уже втиснулся в автобус.

…Больше я не встречался с Наташкой. Мне было неловко.

А трахаться, тем не менее, очень хотелось.

Потому не меньше раза или двух в неделю мы совершали вылазки по городу или в ЦПКиО для «знакомства с бабами». Я при этом был заводилой, потому что, несмотря на маленький рост, у меня все ж таки был очень хорошо подвешен язык. Да и выглядел к тому же взрослее «коллег». Представители Востока очень часто выглядят старше своих лет. Чтобы казаться солиднее, я обычно надевал шляпу, перчатки и брал зонт. Сейчас понимаю, как это все смешно. А тогда было совсем не до смеха.

«Телки» – которым, понятно, было не больше, чем нам, – ходили всегда по двое, по трое. Причем, обычно одна была слегка симпатичная, а вторая намного страшнее. Красивые девочки всегда ходят в паре с отвратительными жабами. Я слышал даже высказывание на эту тему, что у «настоящей женщины подруги должны быть старые, страшные и лысые».

Поэтому для начала мы их немного обгоняли, бросали «случайный» взгляд на мордочки и, если решали, что тетки, в принципе, ничего, начинали знакомство. Я пристраивался с одной стороны, приятель – с другой.

– Здравствуйте, а давайте познакомимся. Меня зовут Роман, а моего друга Андрей, – начинал я.

– И что?

– Может, в кино сходим.

– А зачем?

– Посмотрим.

– А мы в кино не ходим.

– Ну давайте в музей.

– В музеи тоже.

Тогда мы могли спросить, а куда идут они? И затем сказать, что и нам туда же. Иногда сразу чувствовалось, что тут ничего не выйдет. Иногда знакомства удавались. Но как бы там ни было, дальше обниманий дело все равно никогда не шло. Помню, как-то одна из новых знакомых даже позвала к себе, – я весь замер от предвкушения – и решил, что вот сейчас ей засажу! Сейчас-сейчас!.. Правда, не знал как. Знал только одно страшное и манящее слово. Но был уверен, что мать-природа поможет. Куда там. Юная крошка уселась мне на колени, обхватила меня ногами, и три часа бедный член стоял навытяжку, как караульный у Мавзолея, но так ничего и не получил.