И вот начинается – кому похолоднее, кому погорячее, кому просто ополоснуться. И самое главное: кто с кем? Примерно половина барышень вовсе не возражает против парения с малознакомыми мужчинами. Что совершенно правильно: нет более антисексуального места, чем русская баня, чего бы там ни рассказывал кто-то из классиков письменной порнографии.

Вторая же половина ни за что не желает никому показывать свой целлюлит или что там у неё есть.

Тут и мужики начинают ныть, мол, да ну, с бабами, да ещё с чужими…

Так что я с некоторого времени совершенно на всё это забил. Пусть моется кто хочет, с кем хочет и когда хочет. А я пошёл в баню. Заходите все: бабы, дети, а я буду всё так же сидеть на полке и размышлять о главном. Мне не интересно, барышня, слишком ли толста у вас жопа и насколько хороши ваши сиськи.

Хотя, впрочем, был случай. Рассмотрел я зачем-то сквозь слегка приоткрытый левый глаз одну знакомую случайного гостя и был вынужден немедленно выйти вон, дабы не случился конфуз. Ибо мужчина с восставшей плотью может казаться прекрасным и величественным только самому себе.

В целом же баня, при всём гигантском количестве сложенных вокруг неё легенд о её целебности и благотворности, штука довольно опасная.

Вот позвал меня как-то в свою баню сосед. Я вообще-то свою топить собирался, но если зовут, то чисто помыться – дело иногда полезное. И дров, опять же, экономия.

Ну, сам сосед быстренько помылся-побрился и убежал. А я сначала весёлый был, хоть и трезвый уже два месяца, а потом чувствую: пиздец мне. Надо бы с лавки встать, а хуй там – не встаётся.

Но, как говаривал писатель Д. Лондон, пока не выпрыгнул из иллюминатора собственной яхты, главное – это воля к жизни.

Так что выполз я весь в шампуне в предбанник, вроде там полегче.

Открыл дверь на улицу. О, как я одевался! Одни кальсоны я натягивал полчаса, наверное, не говоря уже про всё остальное. А может, и три секунды – хуй там что разберёшь с этим временем. Добрёл до дому, хорошо хоть там со вчера не топлено, влез в спальник, накрылся махровым халатом.

«Проснусь или не проснусь?» – подумал я с интересом. Проснулся. Через шесть часов, правый глаз не открывается. Выпил таблетку от головы. Понял, что жить буду. Очень недолгое время, как и все, а потом всё равно умру. Но в баню буду ходить только в свою.

А между прочим тут в деревне даже есть интернет.

Правда это очень-очень медленный интернет, каким ему и положено быть в деревне. Мировое Информационное Пространство каплет из глубин космоса тоненькой струйкой через инфракрасную чепуху на боку мобильного телефона, каковая чепуха соглашается работать только под особым углом и будучи уложена на толстый и столь же неторопливый, как наша деревня, роман графа Толстого. Иногда работает на шахматах (у белых отсутствует король и поэтому они непобедимы), но существенно хуже.

В прошедшую неделю несколько раз думал заглянуть в остальной мир – мало ли что там происходит: Война может быть, вон за горизонтом чего-то посверкивает, но всякий раз так и махал рукой, так и не дождавшись загрузки той страницы, которая об этом бы сообщала. Всегда ведь есть дела поважнее: из сарая хлам вынести, спалить на огороде старинные нейлоновые шубы, истопить баню, прикрутить куда-нибудь лампочку, да мало ли чего. Деревня тем и прекрасна, что во всякую секунду у тебя обязательно есть какое-нибудь неотложнейшее дело.

А сегодня вдруг все разъехались по домам: и младенец, и дети, и неутомимо шуршавшие на сеновале гости. И тишина. Баня простыла, посреди двора валяется доска со страшными торчащими гвоздями, в огороде скрипит полынь: растёт, сволочь. Живительный порошок из неё делать. В общем, запер я ворота, растопил одну печку (у меня их три: русская, голландская и просто печка, хотя нет, даже четыре, если считать с баней) и решил нихуя сегодня больше полезного не совершать. Завтра, всё завтра. И вообще у нас полнолуние, не знаю уж как у вас.

Учусь потихоньку управлять кобылой, то есть мерином.

Конь – это весьма интеллектуальное транспортное средство, оснащённое довольно нехуёвым естественным разумом. Он сам, если хозяин напился пьян и заснул, доставит его домой при том условии, что хозяин не свалился с телеги. Он сам объедет пешехода и разминётся со встречным автомобилем.

Но, как правильно предполагали писатели-фантасты, когда некоторое устройство делается слишком умное, у него заводятся собственные Мнения.