Плавутич рассказал, как заблудился он в лесу и заночевал у своей крестной.

– А как она выглядела?

– Так-то и так-то.

Понял король, что это была та самая старуха, которая двадцать лет назад предсказала, что его дочь выйдет замуж за сына углежога. Думал он, думал, а потом и говорит:

– Случившегося не воротишь, но так просто не быть тебе моим зятем. Придется добыть тебе и принести моей дочери вено – три золотых волоска Деда-Всеведа.

Задумал король так избавиться от немилого ему зятя.

Простился Плавутич со своей молодой женой и отправился не ведая куда. Но крестная его Судьбичка помогла ему выйти на верную дорогу. Шел он, шел, долго шел, через горы-долы, через реки-броды, пока не пришел к черному морю. Видит: у берега лодка, а в ней перевозчик.

– Бог в помощь, старче!

– Дай бог и тебе, молодой путник! Куда путь держишь?

– Иду к Деду-Всеведу за тремя золотыми волосками.

– Ага! Тебя-то я как раз и жду. Двадцать лет уж перевожу людей через море, и никто не приходит сменить меня. Обещай мне спросить у Деда-Всеведа, скоро ли наступит конец моей работе, тогда я тебя перевезу.

Плавутич обещал, и перевозчик отвез его на другой берег.

Шел он, шел и подошел к большому городу, но был этот город какой-то унылый и запущенный. У городских ворот встретил юноша сгорбленного, немощного старичка с палкой.

– Бог в помощь, дедушка!

– Дай бог и тебе, пригожий юноша! Куда путь держишь?

– К Деду-Всеведу за тремя золотыми волосками.

– Ай-ай-ай! Давненько мы тебя поджидаем. Идем, провожу тебя к нашему королю.

Пришли они к королю, тот и говорит:

– Слышал я, идешь ты к Деду-Всеведу. Была у нас яблоня, приносила она молодильные яблоки; кто это яблоко съест, становится молодым, если даже одной ногой уже в могиле стоял. Но вот уже двадцать лет не уродилось на ней ни одного яблочка. Обещаешь спросить у Деда-Всеведа, как помочь нашей беде, – по-королевски тебя награжу.

Плавутич обещал, и король милостиво отпустил его.

Потом пришел он в другой большой город, был тот город сильно разрушен. Неподалеку от города сын закапывал своего умершего отца, и слезы, крупные, как горох, катились по его щекам.

– Бог в помощь, печальный могильщик! – приветствовал его Плавутич.

– Дай бог и тебе, добрый путник! Куда путь держишь?

– Иду к Деду-Всеведу за тремя золотыми волосками!

– К Деду-Всеведу? Жаль, раньше ты не пришел! Наш король давно такого посланца дожидается, пойдем, я тебя к нему отведу.

Пришли к королю, и тот сказал:

– Слышал я, идешь ты к Деду-Всеведу. Был у нас колодец, в нем била ключом живая вода: если кто ее выпьет, даже умирающий, тут же выздоравливал; а если умершего побрызгать той водой, оживал он. Но вот уже двадцать лет вода перестала течь. Обещай спросить у Деда-Всеведа, как помочь нашей беде, и я щедро тебя отблагодарю.

Плавутич обещал, и король милостиво его отпустил.

Долго шел Плавутич дремучим лесом и вдруг увидел посреди леса большую зеленую лужайку, сплошь покрытую прекрасными цветами, а на той лужайке – золотой замок: это и был замок Деда-Всеведа, и он будто пылал огнем. Юноша вошел в замок, но никого там не увидел, кроме старушки, что сидела в уголке и пряла.

– Добро пожаловать, Плавутич! – сказала старушка. – Я рада, что снова вижу тебя. – То была его крестная мать, у которой заночевал он в лесу, когда нес королевское послание. – Что тебя привело сюда?

– Король велел принести мне вено за его дочь – три золотых волоска Деда-Всеведа, иначе не бывать мне его зятем.

Старушка улыбнулась и промолвила:

– Дед-Всевед – сын мой, ясное Солнышко: утром – дитя малое, днем – мужчина, а вечером – старый дед. Три волоска с его золотой головы я тебе добуду, я ж тебе как-никак крестная. Только, сынок, оставаться тебе тут нельзя никак! Мой сын – добрая душа, но когда вечером он приходит домой голодный, может зажарить и съесть тебя на ужин. Вот стоит пустая кадушка, в ней я тебя и спрячу.

Крестник просил еще узнать у Деда-Всеведа ответы на три вопроса, заданные ему по дороге.

– Спрошу, – ответила старушка, – а ты внимательно слушай да запоминай.

Тут поднялся сильный ветер, и через западное окно горницы влетело Солнце – старичок с золотой головой.

– Чую, чую дух человечий! – говорит. – Кто это у тебя тут, матушка?

– Ах ты, дневная звезда! Кто же тут может быть, чтоб ты да не увидел его? Шатаешься день-деньской по белу свету, диво ли, что тебе и дома чудится человечий дух?