— Доброе утро, Эмма, — окликнул девушку Артур Грин.

Седовласый мужчина был известен своими хорошими манерами и добродушным нравом.

— Доброе утро, мистер Грин, — весело поприветствовала его Эмма. — Могу я сегодня прокатиться на Молнии?

— Разумеется! Она уже заждалась вас. Эта кобыла мне покоя не дает: ждет, когда вы придете и выведете ее из стойла на прогулку. Никому не доверяет, только вам. Я бы охотно сопроводил вас, но, к сожалению, жду гостей из налоговой.

— Не думаю, что они доставят вам много хлопот, мистер Грин. Вы ведь честно ведете дела? Если вам понадобится юридический совет, я всегда готова вам помочь.

— Большое спасибо, Эмма. Знаете, я абсолютно убежден, что ваша карьера юриста сложится блестяще. Ваше имя всегда будет на слуху, а я буду хвастаться нашим знакомством.

— Вы мне льстите, — улыбнулась девушка и направилась к конюшне.

Молния, завидев Эмму издалека, уже вовсю пританцовывала в стойле в предвкушении прогулки. Это была великолепная лошадь — темно-серая, с черной гривой, темпераментная и сильная. Когда Эмма подошла к ней и прижалась к теплому боку, она довольно заржала и громко засопела. Девушка погладила лошадь по шее:

— Привет, Молния! Вижу, ты уже готова к прогулке.

Девушка оседлала животное и выехала из конюшни. Не теряя ни секунды, Молния понеслась через двор на луг к лесу. Взгляд Эммы невольно скользнул по старому замку, о котором они беседовали с тетей этим утром. Внезапно она ощутила сильное желание подъехать к нему ближе, но, вспомнив обещание, данное тетушке Маргарет, она развернула лошадь в другую сторону. Тем не менее в мыслях Эмма постоянно возвращалась к печальной истории двух влюбленных, которые так и не смогли быть вместе.

Неужели привидение утонувшей герцогини действительно обладает огромной силой? Или, может быть, любовь пары не была такой уж сильной? Эмме даже пришло в голову, как бы случайно встретиться с мистером Хэмптоном и расспросить его поподробнее об этом замке. Прежде она видела его лишь издали, но сразу приметила печальный взгляд мужчины. Насчет этого тетя Маргарет была права: счастливым он определенно не выглядел. В остальном Хэмптон был вполне нормальным: молодой, вероятно, всего на несколько лет старше Эммы, подтянутый, хорошо одетый.

«Когда в следующий раз увижу его, подойду поздороваться, — подумала Эмма. — Он хоть и кажется букой, но не думаю, что откажется со мной поговорить. Кто знает, может, даже в замок меня пригласит».

Погруженная в свои мысли, Эмма не заметила, что катается уже около трех часов. Настало время возвращаться.

Доехав до конюшни, она спешилась и, расседлав Молнию, завела ее в стойло. Там она почистила лошадь и насыпала в кормушку зерна. Девушка решила не возвращаться домой на обед, так как в конюшне сегодня было много дел.

Краем глаза Эмма заметила мелькнувшее в дверном проеме веснушчатое лицо. Она сразу узнала Тома Вулли. Вместе со своим приятелем Стэном он иногда помогал на конюшне ухаживать за лошадьми. Эти двое в деревне были хорошо известны своими проделками и шалостями.

— А ну-ка выходи, маленький проказник, — весело крикнула Эмма. — Где твой приятель-хулиган?

— Я вовсе не проказник, — протестуя, Том вошел в дверь, — и приятелей-хулиганов у меня нет.

— Ну ладно-ладно, рассказывай! — улыбнулась девушка, сгребая солому в кучу. — Хочешь помочь? Сегодня много дел.

— Мы со Стэном вовсе не хулиганы! — Том сел на доски. — Почему вы нас так называете?

— Вот заладил! — улыбка не сходила с лица Эммы. Однако, посмотрев внимательно на мальчика, она заметила, что он чем-то обеспокоен. — Что с тобой? И почему ты один? Где Стэн?

— Стэн дома, он себя плохо чувствует, — ответил Том, опустив голову.

— Ты из-за этого такой грустный?

— Ну, и поэтому тоже.

— Плохо спал или совесть замучила?

Том резко поднял голову и взглянул Эмме прямо в глаза. Его испуганный взгляд, казалось, кричал: «Откуда вам это известно?!» Он открыл рот, словно что-то хотел сказать, но никак не решался.

— Если хочешь, можешь рассказать мне, — спокойно сказала Эмма, присаживаясь рядом. — Мы же друзья. Все, что скажешь, останется между нами.

Том снова опустил голову и стал рассматривать свои пыльные ботинки. После долгого молчания он наконец произнес:

— Вы же адвокат, да?