— Мне тебя долго ждать? Почему на призыв не отвечаем?

Из-за короба с картошкой в дальнем, самом темном углу кладовой вздохнули в ответ. Получилось тоже душевно:

— Не было печали — мага навещали… Это делал не я.

Домовой, дородный бородатый мужичок, проявился уже сидя на коробной крышке. И в правду, похож. Вылитый господин Барклей, если его… закончить же хотела?

— «Не ты делал» что именно?

— Воровал местную снедь, — хмуро пояснил домовой.

— Действительно — верх глупости воровать из собственного же дома. И по этому поводу у меня к тебе имеется один единственный вопрос.

— Так ты меня не забирать отсюда явилась? — весьма неуверенно уточнили у меня.

Вот ведь, делать мне больше нечего, как таскаться по столице со «списанным» домовым?

— Нет. Но, если будешь скрывать от меня факты…

— Какие такие «факты»? — вмиг осмелел тот. — Я и взял-то себе за тридцать четыре года только пуговицу ржавую да ложку погнутую и…

— Факты, это — информация. О-о… рассказывай давай: как здешнее семейство между собою живет?

— Ох, ты ж! А я же… ладушки! А кто здесь колбасу с окороками копчеными ест?

— А то я и сама уже знаю, — отмахнулась я от воспрявшего духа. — Ну-у?

— Рассказываю, маг. Все, как на этой, как бишь ее, исповеди, — и воодушевленно заерзал на крышке короба с картошкой…

Четверть часа спустя происходящая в данном доме «ерунда» стала сильно смахивать на театральный водевиль «Будни Прокурата», сцена «Допрос с пристрастием и без», где главными действующими лицами выступила я сама, на кухне с кружкой горячего, отогревающего после погреба, чая и члены важного семейства Барклей, каждый по очереди. Впрочем, начала я со служанки… Уф-ф…

— Так про то, как мне жалованье три раза на два дня задержали, точно не надо?

— Нет.

— А про то, как в прошлую пятницу хозяин выпивши из Родниковых бань пришел, а хозяйка его…

— Нет!

— А про…

— Свободны! И позовите сюда младшего Барклея… пожалуйста.

— Так-то ж… Может, чаю еще, госпожа?

— А вот это можно и сами…

— Во-от… И уже убегаю…

И дальше в подобном жанре:

— Я вообще отвечать не обязан. Вы ведь не из Прокурата, да и без…

— …следственного предписания.

— Его самого. А если насчет маминых окороков и колбас, то она сама, небось, их своей куме-попрошайке вдохновила, а теперь…

— Достаточно. Спасибо и…

— И всё?!

— Ага. Жену свою сюда позовите, пожалуйста.

— Хо-рошо…

И теперь напротив — румяная Иви с крепко фиксированным наследником на руках:

— Здрасьте.

— Добрый вечер… Иви, может, сами?

— Чего, «сами», госпожа…

— Можно, просто Агата.

— Просто Агата…

— Понятно… Иви, я ведь не враг вам. Да и время наше с вами мне жаль. Так может…

— Я их не брала.

— Ну, не выносили, так точно.

— Откуда?

— Из кладовой. Прямо там и употребляли за обе щеки.

— Госпожа Агата?

— Иви… уф-ф… А давайте, я сама вам все расскажу? А вы потом решите, тоже сами, как нам с вами дальше поступить?

— Ла-дно. Рассказывайте, — кивнула она, осторожно перехватив на руках малыша.

Ох, и открою я рот своему начальнику за такую работу…

— Вам живется здесь не совсем хорошо, Иви. Свекровь — натура категоричная. Свекор — преисполнен важностью в соответствии со службой, а муж большинство времени пропадает на своей. Так?.. К тому же маленький Егорка требует постоянного внимания и… ограничений. В первую очередь, в питании. Вы ведь грудью его кормите. А иногда нам, женщинам, так хочется маленьких радостей, которые скрашивают жизнь и сглаживают нервные вспышки… Запасной ключ от кладовой хранится в общей связке подобных, наверняка, где-то здесь, в одном из кухонных ящичков. Это — традиция такая. Вы его нашли и очень быстро пристрастились к многочисленным вкусностям. Я и сама там едва удержалась от искушения от чего-нибудь откусить, — поймала я слабую девичью улыбку. — Вы начали ходить туда регулярно, но, совсем недавно обнаружили, что ваши «тайные радости» сказались на здоровье малыша. Именно поэтому вы стали купать его в одиночестве. И перепеленывать тоже. При первом ребенке опыт лишь набирается, и вы не на шутку испугались. Начали лечить его тоже сами. Его аллергические пятна. Где они? На сгибе локтей? Под коленками и на…

— … маслом подсолнуха, — выдохнув, закатила Иви глаза.

— Что?

— Я его кипячу тайком на кухне, а потом мажу Егорушку. Маслом подсолнуха. Но, оно помогает нам мало.

— Понятно… Послушайте, Иви, — вздохнув, потерла я лоб. — Давайте с вами договоримся так: у моей семьи есть лекарь, очень хороший и живет недалеко от Аптечного переулка: Яблоневая улица, три. Вы к нему сходите сами вместе с Егоркой. Скажете, что прислала я. Вы же часто с ним гуляете?.. Ага. Он вам подскажет и с лечением и с вашим питанием: чем можно себя радовать, а от чего…