— Ты… меня… ножом! Чтобы еще раз с тобой куда-нибудь! Шиш с маслом!

— Развяжи меня, — хриплым голосом проговорил Прохор, сглатывая слюну и морщась от боли в горле.

— Так сиди! — выпалил писарь, и тут в его мозгу что-то щелкнуло. — А почему я жив? Я же помню, как ты меня ударил. Ой…

Фрэд удивленно ощупал рукоятку кинжала, торчащего из груди ножа. Поразмыслив немного, он поднял брови и, приготовившись к боли, выдернул пронзившее его оружие. Но боль не пришла. Даже кровь не брызнула, и писарь облегченно вздохнул. Прохор не оставлял попыток освободиться.

— Перережь эти проклятые веревки, — и он повернулся спиной к писарю.

— Сначала скажи, как ты это сделал!

Шут закатил глаза.

— У тебя книга летописи под колетом! Неужели ты думаешь, что я смог бы тебя убить?

— Ну, в тот момент я именно так и думал, — почесал затылок Фрэд. — А где мой берет? Там перо дорогое, павлинье.

Прохор начал терять терпение.

— Ты освободишь меня или нет?! Разбойники уходят, а мне с ними еще поквитаться надо.

Писарь перерезал веревки ножом. Шут потер запястья и размял затекшие пальцы. Сплюнув, он встал и посмотрел наверх: над головой покачивали ветвями березы, пытаясь смести с небосклона звезды. У самой кромки ямы, словно застывшая змея, торчал древесный корень. Прохор плюнул на ладони.

— Ну-ка, подсади меня.

Все еще не пришедший в себя до конца Фрэд встал на колени, подставив свою спину под подошвы грязных сапог дворцового озорника. Тот забрался на любезно предложенные плечи и вцепился пальцами в холодную землю. Медленно писарь начал вставать, стараясь не уронить Прохора. Наконец шут ухватился за корень и выбрался из ямы, а спустя мгновение сырую, холодную и зияющую темнотой дыру покинул и Фрэд.

Отряхнувшись, «убийца» плюнул под ноги.

— Дуй через бурелом, растапливай печь у нашей телеги и езжай по дороге. Я разберусь с этими упырями.

— Их же шестеро! — воскликнул книгочей.

Прохор приложил палец к губам.

— Тс-с! Не ори, — Он сунул руку под куртку и достал многозарядный пистоль. — Я из них сейчас решето сделаю.

— Мастер сработал? — догадался писарь.

— Ага. Ладно, надо спешить, пока они далеко не ушли. И ты поторопись. Можешь сам приехать, с ней не сложно управлять: закрываешь котел, кидаешь поленья и тянешь на себя все рычаги. Чтобы остановиться, дергаешь шнурок над головой и рычаги возвращаешь в исходное положение. Поворачивать колесом. Ну, разберешься сам.

Шут хлопнул повеселевшего летописца по плечу и побежал по дороге в том направлении, где еще слышались голоса уходящих разбойников.

Фрэд продрался через заросли кустов, через поваленные деревья и оказался на небольшой полянке, где совсем недавно любовался светлячками и слушал сверчков.

— Как же хорошо быть живым!

Забравшись на телегу, он в точности выполнил все указания шута: долил воды, закрыл крышку, затопил печь, и сел на место возницы. Немного подумав, дернул ручку справа от себя. Через некоторое время, когда дрова разгорелись, изобретение мастера затряслось, немало напугав писаря. Он даже хотел плюнуть на все и дождаться появления Прохора, но потом передумал. Когда еще перепадет шанс самому проехать на такой штуке?! Окончательно принять решение ему помогли крики и звуки шести выстрелов. Фрэд быстро произнес какую-то одному ему известную молитву, потянул на себя все рычаги и схватился обеими руками за колесо управления телегой. Та дернулась и выскочила на просеку. Луч света, ударившего из стеклянного глаза, разрезал ночную тьму.

Подпрыгивая на ухабах, самоходная повозка мчалась по дороге. Писарь сидел с выпученными глазами и думал только об одном — сумеет ли он остановиться или расшибется-таки о дерево? Пока ему удавалось ловко уворачиваться на поворотах от елочек-сосеночек, но, не смотря на дикий восторг, чувство самосохранения было на чеку. После очередного виража луч света выхватил на дороге какое-то движение. Фрэд решил не рисковать. Он резко дернул за шнурок над головой, спустив пар, бросил колесо управления и обеими руками схватился за рычаги и толкнул их от себя. Повозка остановилась, как вкопанная, и писака едва не вылетел из нее в грязь.

Посреди дороги, подбоченясь, стоял Прохор, прикрывая ладонью глаза от яркого света. Возле его ног лежало шесть бездыханных тел.

— Сдюжил-таки! — восхищенно воскликнул Фрэд. — Вот нисколечко в тебе не сомневался!

Естественно, шут не поверил ни единому его слову, но не стал заострять на этом свое внимание.

— Давай погрузим их на повозку.

— Зачем? — удивился книгочей. — Скинуть их в канаву, и всего делов.

— А кто мне поверит, что с разбойниками покончено? — поинтересовался Прохор. — Твое слово, конечно, авторитетное, но, знаешь ли, доказательства не помешают.

— Как знаешь, — отмахнулся Фрэд и спрыгнул на землю.

Положив тела разбойников в повозку, борцы со злом, довольные собой, отправились в обратный путь.

Прохор занял место рулевого, а писарь пристроился рядом и тут же закемарил. Не выдержали нервы всего, что произошло с ним за последний час. На волосок от смерти прошел. Спасибо шуту, отвел костлявую. Так думал он, закрывая глаза, а весельчак, тем временем, довольно улыбался и насвистывал какую-то мелодию. Через полчаса повозка выехала из леса.