Георгий Кузьмич, который все это время стоял передо мной в позе лектора, видимо, устал. Пододвинув кресло поближе к столу, он сел, снова подкрепился рюмочкой настойки (на этот раз закусив лимонной долькой) и продолжил свое увлекательное повествование:

— Тут уместно провести небольшой экскурс в историю платины. О ней-то ты хоть что-то знаешь?

— Вот именно — что-то. Платина — это драгоценный металл белого цвета, применяется в промышленности и ювелирном деле. Все.

— Негусто. Что ж, придется восполнить этот пробел в твоем образовании. Цивилизации Анд (инки и чибча) добывали и использовали платину с незапамятных времен. Но практически до конца семнадцатого века платина не была известна в Европе. В 1735 году испанский король издал указ, повелевавший платину впредь в Испанию не ввозить. При разработке россыпей в Колумбии ее тщательно отделяли от золота и топили под надзором королевских чиновников в глубоких местах речки Рио-дель-Пинто, которую стали именовать Платино-дель-Пинто. А ту платину, которую уже привезли в Испанию, король приказал всенародно и торжественно утопить в море. Дело в том, что платина легко сплавляется с золотом и по плотности от него почти не отличается, чем не преминули воспользоваться фальшивомонетчики. Название «платина» было дано серебристому металлу испанскими конкистадорами. Слово буквально означает «маленькое серебро», «серебришко» (платина против серебра стоила вдвое дешевле). Объясняется такое пренебрежительное название исключительной тугоплавкостью платины, которая не поддавалась переплавке, долгое время не находила применения и ценилась вдвое ниже чем серебро. Именно этот момент и использовал Базилиус Валентинус, когда его пригласил к себе на службу Черный Принц.

— Но ведь он был разбойник!

Георгий Кузьмич скептически ухмыльнулся и ответил:

— Он был не хуже и не лучше современных олигархов. Черный Принц — в этом практически нет сомнений — являлся дворянином, а значит, его разбойничьи повадки мало кого волновали. Даже короля Людовика, который сам был не прочь поживиться за счет какого-нибудь барона или графа. В те времена главными разбойниками были владетельные господа. Их отряды, состоящие в основном из наемников, представляли собой настоящие разбойничьи шайки. Поэтому алхимик преспокойно дал согласие на сотрудничество с Черным Принцем. Видимо, тот посулил ему немалый куш. А главное — лабораторию. Потому как алхимиков часто обвиняли в сношениях с дьяволом, и они работали в основном в подполье. Что для настоящего ученого (а многие из них могли претендовать на это звание) словно удавка на шею. Ведь в подвале не поставишь серьезный опыт. Вот алхимикам и приходилось выкручиваться, поступая на службу к правителям. При этом алхимики обещали своим покровителям, что обязательно сотворят им кучу золота или серебра. Естественно, при помощи мифического «философского камня».

— И что, они и впрямь выполняли свои обещания? — спросил я недоверчиво.

— Конечно нет. Для алхимика главным было иметь хорошо оборудованную лабораторию. А чтобы господин оставался в состоянии постоянного предвкушения большого богатства, некоторые хитрецы и впрямь устраивали, так сказать, «показательные выступления», творя на глазах жадного аристократа золото из воздуха и каких-нибудь химических веществ. Это был просто ловкий фокус. И драгоценного металла получалось совсем немного — на дне пробирки. Как раз столько, сколько мог алхимик наскрести золота в своих дырявых карманах.

— Неужели алхимикам сходили с рук такие штуки?

— Не всем… — Георгий Кузьмич улыбнулся. — Тех, кто не успевал вовремя исчезнуть, ждали страшные пытки и костер. Так что, как видишь, в Средние века было одинаково опасно заниматься и разбоем, и научными изысканиями. И бандиты, и алхимики считались изгоями общества. Естественно, за исключением владетельных особ, занимавшихся разбоем и имевших возможность безбоязненно приютить под крышей своих замков не только ученых, но и авантюристов от науки. Ты же знаешь, что богатым и знатным все сходит с рук.

— Знаю, — ответил я мрачно.

— Ладно, вернемся к нашим баранам. Чтобы увеличить свои богатства, Черный Принц, будучи неглупым человеком, пошел другим путем. Он начал чеканить фальшивые талеры. Награбленного серебра у него было много: посуда, утварь. Но он ничего не получил бы, переведя серебряные изделия в монету. Ведь тогда деньги ценились по весу. А фальшивое серебро с большим количеством посторонних примесей легко определялось. И тогда Базилиус Валентинус предложил сплав, в котором присутствовала платина, которая, как я уже говорил, была вдвое дешевле серебра. Но это в восемнадцатом веке. А раньше, скорее всего, она вообще стоила сущий мизер. Талеры, выходившие из-под чеканов в тайной мастерской Черного Принца, были практически идентичны талерам короля Сигизмунда. Только обладали несколько иными физическими свойствами. Что вовсе не пугало купцов и менял. Ведь они привыкли, что главной примесью, «портившей» серебро, была медь, затем цинк и в меньшей степени никель. А платина практически была тождественна серебру, только сплав получался более тугоплавким. Всего лишь. Зато Черный Принц как минимум удвоил ценность своей добычи за счет платины.

— Не понял… По-моему, вы сказали, что платина стала известна в Европе где-то в семнадцатом веке. А речь идет о пятнадцатом.

— Точно! И это одна из загадок серебра Черного Принца. Видимо, он имел связь с тамплиерами-храмовниками. Орден рыцарей Храма преподнес и до сих пор преподносит миру много загадок! Несмотря на то что он был упразднен в четырнадцатом веке, а его члены подвергались арестам и жестоким преследованиям со стороны римско-католической церкви, братья ордена еще долго напоминали о себе миру и Европе в частности. Среди них было много выдающихся ученых и путешественников, и я совсем не удивлюсь тому факту, что корабли изгоев, бежавших от папского правосудия, добрались до Южной Америки раньше кораблей конкистадоров.

Не исключено, что опальные тамплиеры вели подпольную торговлю с европейскими странами. Естественно, через доверенных людей. Таким человеком мог быть и Черный Принц, которому купцы-храмовники и предложили новый, доселе неизвестный в Европе металл, обладающий благородными свойствами. Однако мы вступили на скользкую дорожку предположений. Обратимся к фактам. Но прежде у меня есть предложение почаевничать. Или ты предпочитаешь кофе?

— Мне все равно…

Мы перебрались на кухню. Чай, заваренный старым профессором, был выше всяких похвал. Я никогда не умел так заваривать. Это искусство было выше моего понимания. У меня в любом варианте получался чифирь — крепкая, не очень ароматная бурда. Зато мозги она просветляла — будь здоров.

— Так вот, — Георгий Кузьмич отхлебнул несколько глотков и с удовлетворением вздохнул, — после того, как король Людовик побывал в замке Черного Принца, его начал мучить бес стяжательства и подозрительности. Наверное, предводитель разбойников чересчур шиковал, выставляя напоказ свои богатства. А вот сразу стать под знамена короля, чтобы под его руководством приводить к подчинению мятежных баронов, он не захотел. Наверное, пребывал в раздумьях. Ведь тогда король Франции не являлся чересчур серьезной фигурой. И потом, у Людовика было много сильных врагов, и Черный Принц это знал. Так что его колебания были вполне естественны — зачем без нужды ворошить осиное гнездо? Но королю они показались подозрительными, и он тут же зачислил Черного Принца в стан своих недоброжелателей. Конечно, прошло какое-то время, пока Людовик с войском не явился под стены замка Черного Принца с требованием безоговорочной капитуляции. Но пока суть да дело, предводитель разбойников использовал расположение короля, как он думал, с толком. Он уже гораздо меньше грабил на дорогах, а в большей мере занимался купеческими операциями — скупал на свои поддельные талеры бриллианты. Имел он такую простительную слабость…