Отсюда и облегченный вздох, когда Сильная Рука принес добрую весть. Осталось сделать три вещи — утереть испарину, чтобы никто не видел; снять минное заграждение, сами мины еще пригодятся, да и лишнее это, мало ли кто может подорваться на забытом сюрпризе; спокойно отчалить восвояси. Не прошло и двух часов, как «Желтая роза» дала гудок пустынному берегу и взбила речные воды своими лопастями. Ясное дело, их никто не провожал, не размахивал платочками, не посылал вдогон пулю. Последнее радовало особенно.

— Я так понимаю, Верная Рука, ты все же договорился с арачами? — пыхнув густым ароматным облаком, поинтересовался Хор, когда «Желтая роза» наконец направилась к Домбасу и появилось время для беседы.

— Никакой договоренности нет, Хор, — разочаровал Сергей капитана, пристроившись на боковом мостике и любуясь высоким берегом Изеры.

Сейчас не весна с ее буйством красок и повсеместной сочной зеленью, преобладают скучные желто-зеленые тона выжженной солнцем травы. Если и заметны зеленые полосы, то вдоль берегов ручьев и речек. Но, как ни странно, Сергею пейзаж был по душе.

— Странно. А мне показалось, будто вы договорились.

— Ничего удивительного, потому что ты в некоторой степени прав. Арачи будут обсуждать мои предложения на совете вождей и в конце концов примут решение о мире. Фактория с льготными ценами, да еще поставленная там, где будет удобно именно им, это не так уж и мало. Причем, заметь, в обмен на прекращение нападений, от которых вред только им самим. За прошедшее время они потеряли больше сотни воинов, а это ведь не просто бойцы, это кормильцы. Ну и наконец, появившиеся у нас пушки. Это весьма весомый аргумент. Если вы в прошлый раз умудрились отбиться, то что говорить о том, что вы сможете наворотить, имея артиллерию.

— Это да. Пушка — это серьезно. А потом, можно ведь держаться и подальше от берега. Скажем, в шестистах шагах.

— Шестьсот шагов? Хор, от тебя ли я слышу это? А как же повышенный расход топлива, нагрузка на машину, потеря скорости? — с явной иронией и показным удивлением глядя на капитана, произнес Сергей.

— А разве я про себя говорю? Как видишь, я вообще в трех сотнях шагов от берега держусь, — невозмутимо пыхнул очередным ароматным сизым облаком Хор.

— Н-да-а. Боюсь, что не скоро найдутся те, кто пожелает иметь с нами дело. Опасные воды.

— Ерунда. С такой охраной ничуть не опаснее, чем ходить по Мраве, а там-то пароходы ходят довольно весело, — отмахнулся Хор.

— Ага. Ты это другим объясни.

— Уже, — невозмутимо проронил речной волк.

— Что уже?

— Уже объяснил.

— Та-ак. С этого места поподробнее. — Сергей тут же сделал стойку, как борзая, почуявшая след. Похоже, жизнь налаживается.

— Можно и поподробнее. Ты же в курсе, что в Крумле заложили целых две верфи. Во-от. В прошлый свой приход туда, пока господин Дворжак решал вопрос по пушкам, я наведался на одну из них и внес аванс на постройку нового парохода. Как водится, вести по реке разносятся быстро…

— Погоди, а когда ты успел заработать на постройку нового парохода?

— Не заработал еще. Но заработаю. С этими плясками по Изере я уже поднял половину суммы. За что тебе отдельное спасибо, — хитро подмигнул Хор. Ну да, заработал он изрядно, чего уж. — А теперь дело пойдет так, что только успевай бегать взад-вперед. Так что вторую половину наверстаю, если ты не отступишься от своих обещаний.

— С чего бы это? Мое слово покрепче твоего будет.

— Ну это как поглядеть, — тут же распрямил плечи капитан.

— Так, мериться достоинством будем потом. Ты по делу давай, — осадил капитана Сергей, которого снедало любопытство.

— Можно и по делу. В последнее мое прибытие в Крумл ко мне подвалили сразу чуть не с десяток капитанов, причем некоторые специально задержались, поджидая меня. Слухи — это одно, а когда из первых рук — то совсем другое. Больно уж им интересно стало, как я смог так приподняться, что решился на постройку нового парохода. Ну рассказал им все как есть, без утайки, и об отдельной плате за особые риски и участие в боях, и о льготных тарифах, действующих только в этом году. Гляжу, а глазки-то у всех загорелись, мама не горюй. Того и гляди, попрыгают на пароходы и рванут в Домбас.

— Это, конечно, хорошо, но не стоило предавать огласке наши с тобой договоренности. Это касалось лишь тебя, — предполагая, что опять предстоят солидные траты, разочарованно произнес Варакин.

Хор внимательно посмотрел на Сергея, пыхнул трубкой и безнадежно покачал головой. Ну не мог он понять, как при такой непроходимой тупости можно было браться за такое большое дело.

— Быть дельцом и быть бойцом далеко не одно и то же, Верная Рука. Вот боец ты отличный, этого у тебя не отнять. Но делец… Будь здесь господин Дворжак, он меня уже расцеловал бы. Не надо быть жадным.